3. Политика «великого перелома»

3.1. Начало чрезвычайных мер в экономике.

•  Кризис конца 1920-х гг. К середине 20-х гг. объективный ход социально-экономического развития, прежде всего индустриализация страны, остро поставил проблему подъема сельскохозяйственного производства и его реорганизации. Неэквивалентный обмен между деревней и городом в пользу последнего («ножницы цен»), а также политика ущемления в отношении «крепких» хозяйств ограничивали рост товарности крестьянских хозяйств, приводили к сокращению посевов и товарной части зерна, что вело к сокращению его экспорта. Низкий уровень дохода государства от хлебного вывоза ставил под вопрос успех индустриализации: в 1928 г. СССР смог ввезти лишь половину годового объема импорта оборудования дореволюционной России.

Аграрный кризис и срыв хлебозаготовок зимой 1927/28 г. окончательно убедили советское руководство в необходимости принятия срочных мер, вплоть до изменения экономической политики государства.

•  Бухаринская альтернатива. Теоретически возможны были два пути выхода из кризиса: углубление НЭПа, отказ от двойственного отношения к товарным хозяйствам и его владельцам либо полная ликвидация частного сектора и введение государственного контроля над экономикой с применением внеэкономических, «чрезвычайных мер».

Н. И. Бухарин выступил против дисбаланса и нарушения пропорций между промышленностью и сельским хозяйством, против директивно-бюрократического планирования с его склонностью к организации «больших скачков». Бухарин считал, что в условиях НЭПа кооперирование через рынок будет включать все более широкие слои крестьян в систему экономических связей и тем самым обеспечивать их «врастание» в социализм. Этому должно было способствовать техническое перевооружение крестьянского труда, включая электрификацию сельского хозяйства.

Н. И. Бухарин и А. И. Рыков предлагали следующий путь выхода из хлебозаготовительного кризиса 1927/28 гг.:

– повышение закупочных цен (и даже ввоз хлеба),

– отказ от применения «чрезвычайных мер»,

– разумная система налогов на деревенские «верхи»,

– развертывание крупных коллективных хозяйств в зерновых районах, механизация сельского хозяйства.

Существуют различные мнения о возможности реализации планов Н. И. Бухарина, но очевидно, что этот путь требовал значительно большего времени и фактически противоречил планам форсированной индустриализации, что не соответствовало военно-политическим и экономическим целям советского руководства. Кроме того, он вел к ослаблению контроля партии и Советского государства над «капиталистическим» сектором экономики и не исключал дальнейшего идеологического «отступления» – еще более значительного, чем при переходе к НЭПу.

•  Отказ от НЭПа. Сталинское руководство отвергло этот путь, расценив его как «уступку кулаку» и «проявление правого оппортунизма в партии». Начался окончательный поворот к ускоренному свертыванию НЭПа, прежде всего в наиболее важной системе экономических отношений – между городом и деревней. Государство стремилось к полному контролю над всем произведенным хлебом, а затем и к монополии на его производство. С 1928 г. началось систематическое использование внеэкономических, чрезвычайных мер, в их числе:

– конфискации хлебных излишков,

– запрещение купли-продажи хлеба, закрытие рынков, обыски,

– действия заградительных отрядов, преграждавших крестьянам дорогу к местам свободной продажи зерна.

Это лишь усугубило положение: осенью 1928 г. в стране были введены хлебные карточки.

3.2. Курс на сплошную коллективизацию. В конце 1929 г., на ноябрьском пленуме ЦК, была провозглашена задача проведения в зерновых районах «сплошной коллективизации» за год. 7 ноября

1929 г. появилась статья И. В. Сталина «Год великого перелома», в которой говорилось о коренном переломе в развитии земледелия от мелкого и отсталого к крупному и передовому и выходе из хлебного кризиса «благодаря росту колхозно-совхозного движения» (хотя к тому моменту лишь 6,9 % крестьянских хозяйств было объединено в колхозы). В связи с переходом к политике «большого скачка» фактически была отброшена идея коллективизации на основе добровольности и постепенности (положенная поначалу в основу первого пятилетнего плана) и был взят курс на сплошную насильственную коллективизацию, которая, как считают некоторые исследователи данной проблемы, включала в себя три главные цели:

– осуществление социалистических преобразований в деревне;

– обеспечение любой ценой импорта машин и оборудования, а также снабжения быстро растущих в ходе индустриализации городов;

– развитие системы принудительных работ из «спецпереселенцев» – высланных кулаков и членов их семей.

3.3. «Раскулачивание».

• Составной частью процесса коллективизации, его социальной основой и фактором ускорения стало «раскулачивание». В конце декабря 1929 г. Сталин объявил о переходе к политике «ликвидации кулачества как класса». Мероприятия по ликвидации кулацких хозяйств включали запрет на аренду земли и наем рабочей силы, меры по конфискации средств производства, хозяйственных построек, семенных запасов. Кулаками считались крестьяне, применявшие наемный труд и имевшие 2 коровы и 2 лошади (т. е. середняки по дореволюционным меркам). Репрессиям (от арестов до высылки) подверглись и так называемые подкулачники из середняков и бедняков, не одобрявшие коллективизацию.

• С конца 1929 г. до середины 1930 г. было раскулачено свыше 320 тыс. крестьянских хозяйств. За два года (1930–1931) в «спец-поселки» была выселена 381 тыс. семей. Бывшие кулаки высылались на Север, в Казахстан, в Сибирь, на Урал, Дальний Восток, Северный Кавказ. Всего к 1932 г. в «спецпоселках» находилось 1,4 млн (а по некоторым данным около 5 млн) бывших кулаков, подкулачников и членов их семей (без учета находившихся в лагерях и тюрьмах). Меньшая часть выселенных занималась сельским хозяйством, большая трудилась на строительстве, в лесной и добывающей промышленности в системе ГУЛАГа.

3.4. Изменение формы собственности. Этапы обобществления сельского хозяйства.

•  1928–1930 гг. Согласно первому пятилетнему плану намечалась коллективизация 20 % посевных площадей. Для регионов были определены свои планы коллективизации, постоянно корректировавшиеся в сторону увеличения. В ходе коллективизации по требованию Сталина главной задачей стало максимальное обобществление всех средств производства, скота и птицы. В результате деятельности местных активистов, партийцев, чекистов и присланных из города рабочих к весне 1930 г. в колхозы «записались» около % крестьянских хозяйств.

Насильственные методы вызвали недовольство крестьян. Произошли антиколхозные мятежи и восстания на Северном Кавказе, Средней и Нижней Волге и в других районах. Всего в 1929 г. имели место не менее 1,3 тыс. массовых крестьянских выступлений и совершено свыше 3 тыс. «террористических актов». С 1929 г. в республиках Средней Азии и Казахстане началась крестьянская война, которую удалось подавить лишь к осени 1931 г. В статье «Головокружение от успехов» (от 2 марта 1930 г.) Сталин был вынужден признать «перегибы на местах». В результате был разрешен выход из колхозов. К августу обобществленной осталась лишь Vs хозяйств.

Читайте также:  Перелом коронки зуба

•  1930–1932 гг. Но передышка имела лишь временный характер. С осени принуждение возобновилось. К 1932 г. была в основном завершена сплошная коллективизация, в колхозах состояло 62 % крестьянских хозяйств.

•  1933–1935 гг. К лету 1935 г. в колхозах страны оказалось 83,2 % крестьянских дворов (в 1937 г. – 93 %) и 94,1 % посевных площадей. Даже на Украине, несмотря на голод 1932–1933 гг. (а во многом благодаря ему), показатель коллективизации составил к 1935 г. 93 %.

3.5. Механизация сельского хозяйства сопровождала процессы обобществления на селе. Были созданы машинно-тракторные станции (МТС). В 1929–1930 гг. на работу в колхозы и МТС были направлены рабочие-двадцатипятитысячники (большинство – кадровые рабочие с трудовым стажем свыше 5 лет). В деревне появились сотни, а затем тысячи тракторов, но в целом уровень технической оснащенности колхозов оставался низким. Кроме того, за использование техники МТС с колхозов взималась плата в натуральном исчислении.

3.6. Результаты коллективизации.

• Была создана система экспроприации продукции сельского хозяйства. Колхозы, формально негосударственные хозяйства, сдавали хлеб по ценам в 10 раз ниже реальных. Государство и партийные органы определяли сроки и размеры посева и сбора зерна.

• Политика сплошной коллективизации привела к катастрофическим экономическим последствиям: за 1929–1932 гг. валовое производство зерна сократилось на 10 %, поголовье крупного рогатого скота и лошадей (по разным данным) – в 1,5–2 раза.

Разорение деревни привело к сильнейшему голоду 1932–1933 гг., охватившему примерно 25–30 млн человек (при этом за границу было вывезено 18 млн центнеров зерна для получения валюты на нужды индустриализации). Во время голода был принят закон «о трех колосках» (7 августа 1932 г.), предписывавший уголовное наказание за «кражу» незначительного количества колхозной продукции.

К середине 30-х гг. положение в аграрном секторе несколько стабилизировалось (в 1935 г. была отменена карточная система), хотя только в 50-е гг. производство зерна, мяса, молока приблизилось к уровню, на котором оно находилось в годы, предшествовавшие коллективизации. Низка была и производительность колхозного труда.

•  Ухудшилось социальное и юридическое положение крестьян,

оставшихся в деревне. Крестьяне, составлявшие половину трудящихся, были лишены социальных прав. С введением паспортной системы в 1932 г. крестьянству паспорта не выдавались, и эта часть советских граждан становилась фактически лишенной свободы передвижения. Прикрепление к земле было окончательно оформлено запретом покидать колхозы без разрешения администрации (1937).

В результате раскулачивания, голода и оттока крестьян из деревни в города сократилась их численность, что сняло проблему аграрного перенаселения деревни.

В то же время после завершения обобществления основной части хозяйств для обеспечения колхозников, получавших крохи по заработанным «трудодням», было разрешено содержать приусадебные хозяйства, продукция которых продавалась на «колхозных рынках». Эти участки (4 % сельскохозяйственных площадей страны), на которых производительность труда была намного выше, к 1938 г. давали 70 % мяса и молока, 50 % овощей, 45 % шерсти, производимых в СССР.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.