Великий исторический перелом
Черенков М. Н.
Реформация не только история европейской цивилизации, но и ее живая современность, и за всеми историческими формами Реформации, умирающими или живущими, устаревшими и перспективными, продолжает развиваться ее движущая идея. Реформацию можно рассматривать как принцип духовной жизни, общий для всех христиан, в том числе и относящих себя к православной традиции. Тем более такое толкование применимо к Вселенской церкви, которая постоянно реформируется — очищается, освящается, обновляется, обеспечивая неизбывную актуальность христианского провозвестия.
Основные подходы к проблеме
Кризис европейской цивилизации и отмирание «исторического» христианства, то есть исторически и конфессионально обусловленных форм христианского вероучения и практики (а такие кризисные процессы наиболее явны именно в протестантских странах), делает актуальным вопрос о переосмыслении сути протестантизма и его возвращении в общехристианский контекст, в общий проект Реформации.
До сих пор не прекращаются дискуссии относительно места Реформации в историческом процессе, ее связи с другими эпохами («медиевизация» и «модернизация») и движениями (социальными волнениями, политическими процессами). Для современных исследований главной тенденцией является намерение вписать протестантизм в общую схему истории христианства — католического средневекового и даже православного (так представители «финской школы» пытаются обосновать ортодоксальность сотериологии Лютера через идею мистического «единения с Христом», столь близкую православным богословам ; а отечественные авторы обращаются к пер
соне протопопа Аввакума — «протестанта восточного обряда» , либо к биографии константинопольского патриарха Кирилла Лукариса, близкого по взглядам к протестантам ), рассмотреть Реформацию как одну из многих других реформаций. Вместе с тем, отмечая революционный характер открытий Лютера, исследователи мало говорят о значении протестантской Реформации для мирового христианства, ограничивая вопрос конфессиональными рамками.
Потому мы предлагаем рассматривать Реформацию как перманентный процесс, а протестантизм как наиболее исторически значимое для всех христианских конфессий его проявление.
Идея реформации возникла задолго до появления так называемых реформаторов и принадлежала гуманистически ориентированным католическим богословам и светским мыслителям. Первоначально термин «reformatio» употреблялся как синоним всякого преобразования и улучшения (от реформации монастырей до «имперской реформации»).
Протестантизм стал лишь одним из проявлений реформационного движения. Речь шла ни много ни мало о революционном преобразовании всего уклада жизни: от быта, организации труда и отдыха, до культуры, образования, науки, экономики, политики. Была развернута программа обновления каждого человека и всего общества в соответствии с заново сформулированными идеалами первохристианства.
В качестве отдельной эпохи Реформацию впервые определил немецкий историк Леопольд фон Ранке, ограничив ее 1517 — 1555 гг. Понимая реформационную эпоху как великий исторический перелом, российский историк Н. Кареев писал: «Как событие важное и в политическом, и в культурном отношении, и притом событие общеевропейское, Реформация в истории Нового времени может быть сопоставлена только с французской революцией; можно всю историю Нового времени разделить на два периода: реформационный и революционный» .
Реформация подвергла критическому пересмотру историческое наследие Церкви и бросила вызов официальной власти, присвоившей «ключи». «На сем стою и не могу иначе» — так решительно был подведен итог средневековья и намечены новые пути обновленного христианства.
Уже из вышесказанного видно, что к изучению Реформации применяют три основных подхода: исторический (Реформация как эпоха всемирной истории), культурологический (Реформация как социокультурная парадигма), церковно-исторический (Реформация как событие церковной истории). Но можно выделить гораздо больше аспектов: социальный — движение Реформации volens nolens, хотели этого реформаторы или нет, оказалось связано с широким социальным движением. Бедные народные массы восприняли проповедь евангельской простоты в духе эгалитаризма и понимали реформу как возврат к первохристианству — свободе, равенству, братству;
политический — движение Реформации было поддержано местными князьями, которые стремились к большей свободе в отношениях с Римом и крупнейшими католическими государствами. В этом противостоянии формируются основы международного права — дипломатии равноправных субъектов, независимо от их религии и государственного устройства;
социально-правовой — в эпоху Реформации и последующих религиозных войн возникает идея меньшинства — религиозной, социальной, политической, культурной оппозиции, — которое при своей уязвимости должно быть защищено;
национальный — Реформация дала сильный импульс национально-освободительным движениям в Европе. Карта некогда единой и сплошь католической Европы становится значительно сложнее и богаче. Переводы Библии на национальные языки привели к становлению национальных, литературных и культурных традиций;
культурный — идеи реформации нашли свое преломление в культурных формах. Их отличает личностная ориентированность, духовная дисциплина, суровость, непреклонность воли (Л. Кранах, И.С. Бах, Д. Мильтон);
богословский — в Реформации был совершен прорыв через универсальные объяснительные схемы схоластического умозрительного богословия Римской Церкви к опытному богословию личного богообщения;
конфессиональный — Реформация зафиксировала разделение христианства на конфессии — католическую, православную и протестантскую;
историко-философский — идеи Реформации явились главным фак-тором в формировании философских учений Нового времени. Наиболее явное влияние прослеживается в учениях представителей немецкой классической философии (Кант, Гегель, Фихте, Шеллинг);
социологический — реформаторские идеи нашли свои выражение в новом образе жизни и этике взаимоотношений. «Протестантская этика и дух капитализма» неразрывно связаны и утверждают достоинство личности, ее активность, предприимчивость, энергичность, жизнелюбие.
Рассматривая явление Реформации в данных и возможных других аспектах, не следует забывать, что Реформация не только история европейской цивилизации, но и ее живая современность, и за всеми историческими формами Реформации, умирающими или живущими, устаревшими и перспективными, продолжает развиваться ее движущая идея.
Альманах БОГОМЫСЛИЕ, № 11, 2007
Источник
Если перечислять только самые существенные события, изменившие нашу жизнь в 2020 году, то и тогда список их с номерами займет несколько страниц. В целом россияне еще явно не осмыслили, что же с ними случилось. Сознание выделяет разные факты, у каждого свои, но комплексной картины, судя по предновогодним соцопросам, у респондентов в голове нет. Оно и понятно, событий слишком много, это разные, часто не пересекающиеся пласты — собрать их в один пазл пока сложная задача.
Под знаком нового вируса
Многое, происходившее в России в 2020 году, а также неизбежное, что случится в 2021-м, связано с эпидемией нового коронавируса COVID-19, которая стартовала в мире в конце 2019 года, но до России добралась (по крайней мере, официально), только весной. Эпидемия привела к жестким карантинным мерам, которые уже серьезно отразились на экономике.
Люди теряли работу, и далеко не все смогли ее вновь найти. Школьники остались без очного образования, а главное — без социализации.
Целые отрасли остались без работников, потому что там в основном трудились мигранты из Средней Азии. Больше половины малых предприятий и индивидуальных предпринимателей уже банкроты, но это, очевидно, только начало, потому что реальные экономические последствия станут видны только в 2021 году.
Дело дошло до того, что к концу года власти вынуждены были искусственно фиксировать цены на сахар, растительное масло и мучные изделия. Возможно, не за горами карточки и талоны — по крайней мере, такие инициативы уже выдвигаются.
Наконец, если бы не ковид, политические изменения в стране вряд ли стали бы такими жесткими и стремительными. Внезапно власти убедились, что с россиянами можно делать практически все, что угодно. Да, они не соблюдают правил, пытаются «перехитрить» карантинные меры — но не бунтуют по-настоящему. А очаги политического протеста, вроде Хабаровска, не разрастаются.
Обнуление ельцинской России
Политически 2020 год начался с отставки правительства Дмитрия Медведева. Часть правящего класса, которая выражала сомнения в необходимости проведения, по их мнению, «конституционного переворота», то есть переписывания Основного закона с нарушением предусмотренной им же процедуры и «обнуления» прошлых сроков президентства Владимира Путина, была отброшена на обочину политического процесса.
Все изменения проводились в формате спецоперации. «Перезагрузку» можно условно разделить на три этапа. Первый — до внесения поправки Валентины Терешковой об обнулении президентских сроков Путина, включая и последовавший за этим карантин, когда власти убедились в полной неспособности россиян к саморганизации и протестам.
Второй период — это лето, когда прошло само голосование по изменению Конституции и последовавшее за этим недолгое затишье. Ну и, наконец, резкий осенний репрессивный бросок, когда парламент вновь переключился в режим «бешеного принтера» и напринимал в прямом смысле слова десятки поправок в законодательство.
По этим правилам Россия будет жить в ближайшие годы, и они четко показывают, что Кремль в числе основных угроз для себя видит правозащиту, пацифистское движение, защиту прав женщин и вообще любое инакомыслие, которое отныне будет называться «выполнение функций иностранного агента».
Внешнеполитический провал
В международных отношениях главными событиями стали выборы в США, война в Нагорном Карабахе, а в начале года — попытка России вступить в ценовую войну с Саудовской Аравией, закончившаяся обвалом мировых цен на нефть. В Америке, которая окончательно стала для Кремля главным противником (в отличие от Китая, чьим младшим партнером Россию многие стали воспринимать на Западе), новым главой государства стал Джо Байден. И это означает для России полное непонимание курса Вашингтона.
Не факт, что появятся новые санкции, потому что хуже, чем при Дональде Трампе, двусторонние отношения еще не были. Но Кремлю, который добровольно идет на конфронтацию, понимание противника сейчас важнее, чем собственная национальная экономика.
Что касается войны в Нагорном Карабахе, то Москва понесла там сразу несколько потерь при виртуальном достижении. Успех один — ввод в регион российских миротворцев. Утраты же многочисленны.
Все союзники Кремля убедились, что Договор о коллективной безопасности не сработает, если у них начнутся проблемы. Турция стала фактически равным геополитическим игроком на Кавказе с перспективой полного вытеснения оттуда России. Армянское общество разочаровано в России, фактически сознательно допустившей разгром армии Нагорного Карабаха.
Все видели, что у Кремля нет стратегических интересов, а есть только личные чувства, как в отношении армянского премьера Никола Пашиняна, который раздражал российских коллег. Наконец, успехи азербайджанской армии показали сомнительную боеспособность не только отдельных видов вооружений, которые Россия продает на экспорт, но и, отчасти, самой российской армии.
Что касается геополитической войны с Саудовской Аравией, то эта война здорово ударила по российскому бюджету. Но кроме этого, она показала, что саудиты в мире энергоресурсов, пожалуй, более мощная сила, чем Кремль. Стратегически же, эта война ускорила утрату Россией европейского энергетического рынка.
Потеря лидерства
Теперь попробуем наложить эти столь разные слои один на другой и посмотреть, что получается. Все важные события во внешней политике свидетельствуют о том, что Россия перестала быть мировой державой, хотя внутри страны претензии на это только усилились. Избрание в США Джо Байдена приводит к тому, что, в отличие от политики сделок Дональда Трампа, Кремль в ближайшие годы будут задвигать во второй ряд. Это бы не было так важно, если бы войной в Нагорном Карабахе он сам туда не задвинул, поведя себя как региональная, а не мировая держава — всего лишь игрок, равный Турции по влиянию на Кавказе. В отношениях с Китаем Москва тоже вела себя в 2020 году как «младший брат».
Что касается внутренней политики, то тут Владимир Путин обнулил ельцинское наследство. Оно было во многом противоречиво, но точно закрепляло роль России как неформальной наследницы СССР — одной из крупнейших мировых держав, претендующих на равный статус с США.
Закрепление статуса «правопреемницы СССР», случившееся в процессе переписывания Конституции, не столько формализовало эти претензии, сколько показало их несостоятельность на фоне других событий 2020 года. И в прошлые годы речь шла скорее о потенциале, а теперь отчетливо видно, что Кремль не справляется с ролью, на которую претендует.
Так что главный итог 2020 года — обнуление России как одной из великих мировых держав и превращение ее, как во внешнеполитическом, так и во внутриполитическом смысле, в крупный, но всего лишь региональный авторитарный режим. Наподобие Индонезии, Ирана или, скажем, той же Турции. По-прежнему, конечно, с ядерным оружием и армией, как минимум не слабее турецкой.
Ну а для россиян главное, что Россия постепенно уходит с радаров условного «мирового сообщества» и будет теперь полностью сама разбираться со своими внутренними проблемами. И не так важно, из-за того, что Запад понимает, что не может на нее сейчас влиять, просто теряет к ней интерес или это результат усилий Владимира Путина по «суверенизации».
Последствия же будут самыми разными — от дальнейшего падения экономики, до полноценных репрессий в отношении инакомыслящих, которые развернул правящий политический режим в конце 2020 года. Но ярких позитивных прогнозов на будущее пока не просматривается, если не считать таковым всеобщую вакцинацию от ковида к концу 2021 года.
Иван Преображенский
Источник
20-30-е годы считаются одним из самых противоречивых периодов в истории России ХХ века. Страна переживала эпоху “великого перелома”, как ее назвал Иосиф Сталин. В эти годы в экономике были проведены два самых важных преобразования – индустриализация и коллективизация. Сегодня мы расскажем о том, как они шли, зачем были нужны и каких результатов достиг СССР в те годы в экономике.
К середине 20-х годов экономическая ситуация в СССР постепенно стабилизировалась благодаря НЭПу. Страна достигла в развитии показателей 1913 года – эталонного в истории Российской империи. Но несмотря на успехи, Советский Союз по-прежнему отставал от мира в техническом развитии и оставался сельскохозяйственным государством. Большевистскому руководству и, прежде всего, Сталину необходима была ускоренная индустриализация, т. е. переформатирование СССР из крестьянской державы в страну заводов и машин. Время диктовало свои условия: страна отставала от капиталистических стран, в окружении которых находилась.
“Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать… Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим остаться битыми. История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут” (И. Сталин, 1931 г.).
Интересно, что мысли об индустриализации зрели в умах большевиков уже давно. Более того, первые шаги к этому были сделаны уже в начале 20-х годов, когда был запущен план государственной электрификации России (ГОЭЛРО), который предусматривал создание электростанций и реформирование дорожных систем. Вновь об индустриализации заговорили уже в 1927 году, когда на съезде партии обсуждался путь индустриализации – плановая экономика. Уже с 1928 года в СССР вводилась система государственного планирования и пятилетних планов, т. е. установления цифр, которые должны были быть достигнуты к определенному году. Из двух проектов реализации пятилеток (более реалистичного минимального и авантюрного оптимального) выбрали второй. Провозглашалось строительство 1200 заводов, 110 %-ый рост производительности труда, тройное увеличение выпуска продукции и т.д. Более того, пропагандировался лозунг “Пятилетку в четыре года!”, который, правда, не все смогли исполнить. Не всех вершин достигла экономика, однако и то, что было сделано, поражает своим масштабом.
В разы выросло производство стали, чугуна, электроэнергии, нефти, угля, бумаги и сахара. Количество произведенных автомобилей в стране выросло к 1933 году почти на 3000 %. Были построены: железная дорога из Сибири до Средней Азии, Днепровская ГЭС, тракторные заводы в Харькове, Челябинске и Сталинграде, вагонный завод на Урале, автомобильный завод им. Сталина (ЗИС), металлургические заводы в Магнитогорске, Челябинске, Липецке и Норильске. Было начато строительство московского метро (открыто в 1935 г.).
Как же правительство и партия проводили индустриализацию? Прежде всего, с помощью пропаганды, когда на стройки и заводы мобилизовались люди, в основном, молодые, жаждавшие подвигов. Они жили в палатках и бараках, не всегда получали достойное питание, нередко ограничивались в деньгах, но все равно с радостью отправлялись строить светлое будущее социализма. Достижения в труде всемерно поощрялись руководством. Устраивались соцсоревнования, была учреждена награда “Герой социалистического труда”, в газетах воспевались подвиги советских тружеников, перевыполнивших план (например, известный подвиг шахтера Стаханова). Кроме того, немало сил в индустриализации СССР приложили заключенные, сидевшие по самым разным статьям. Именно тогда появилась система ГУЛАГа.
Однако мощнейшая и невероятно ускоренная индустриализация требовала больших вложений и жертв, которые в СССР пришлось платить деревне. Сельское хозяйство, по мысли Сталина, должно было своим хлебом и рабочей силой оплатить строительство заводов и железных дорог. Для этого в 1927 году было принято решение о реформировании сельскохозяйственной системы страны и создании коллективных хозяйств (колхозов), в ведение которых переходила земля, обрабатываемая вступившими туда крестьянами. Коллективизация началась в 1928 году и проходила, как всегда, ускоренными темпами: деньги от хлеба нужны были государству.
СССР в массовом порядке продавал хлеб за границу, чтобы получить от западных стран деньги на проводившуюся индустриализацию. Интересно, что СССР, опасавшийся войны с капиталистическими державами, большие финансы и ресурсы в обмен на хлеб получал из Германии, с которой у Советского Союза в 1941 году разразилась война.
Для сельских жителей это означало лишение почти всего того, что они получили благодаря Октябрьской революции – земли, хлеба и воли. Частная собственность уходила в прошлое и становилась общественной. У деревенских жителей оставалось только небольшое личное подсобное хозяйство. Работа в колхозе оценивалась не в деньгах, а в трудоднях, т. е. отработанном на общественном хозяйстве времени. Трудодни можно было обменять на продукты. За невыполнение норм могли изгнать из колхоза и даже лишить подсобного хозяйства, поэтому деревенским жителям приходилось мириться с новыми правилами. Тогда же появился знаменитый “закон о трех колосках”, каравший уголовным заключением за воровство даже самого небольшого колхозного имущества. В связи с коллективизацией появилось немало горьких шуток.
“Как избавиться от вшей? Напишите на голове слово “колхоз”, и они тут же все разбегутся”.
—
“Колхоз – дело добровольное. Хочешь – вступай, не хочешь – корову заберем!”.
—
“На колхозном собрании вручают подарки за хорошую работу к 7 ноября.
– За отличную работу в поле товарищ Иванова премируется мешком зерна! (Аплодисменты).
– За отличную работу на ферме товарищ Петрова премируется мешком картошки! (Аплодисменты).
– За отличную общественную работу товарищ Сидорова премируется собранием сочинений Ленина! (смех, аплодисменты, выкрики из зала: “Так ей и надо!”)”.
Но, пожалуй, самым главным врагом для советской власти в деревне стали зажиточные крестьяне с крупными хозяйствами и запасами хлеба – кулаки. Даже Сталин, совершивший в начале 1928 года пропагандистскую поездку в Сибирь с целью уговорить крестьян сдавать хлеб государству, подтверждал, что у кулаков самые большие запасы. По деревням разбрелись толпы “уполномоченных” вместе с отрядами ГПУ, которые проводили изъятие почти всего имущества у крестьян (фактически, страдали не только кулаки, но и обычные небогатые и даже бедные крестьяне). Хлеб изымался, а раскулаченные семьи ссылались в отдаленные районы могучего СССР. Всего было раскулачено около 400 тысяч семей. Многие погибли при пересылках и переездах, а многие пали в конфликтах с властями.
К середине 30-х годов СССР из аграрной державы превратился в индустриальную империю. Работали мощнейшие заводы, строились города, ходили поезда, экономика работала. Однако у всего этого была и обратная сторона. Это и практически убитая коллективизацией деревня, в которую пришло ВКПБ – “второе крепостное право большевиков”; и множество раскулаченных семей, лишившихся не только имущества, но и свободы; и жертвы пересылок и голода, разразившегося в начале 30-х годов; и рост числа заключенных, за счет которых строились каналы и заводы. Страна достигла небывалой мощи, но из-за этого погибло множество людей… Все тот же вечный спор о целях и средствах…
Источник