Украина когда перелом

Что остается делать украинским политтехнологам в ситуации, когда провокации украинской власти, подкрепленные Западом, наткнулись на жесткие ответные действия России? Да, как и прежде – фантазировать. Сегодня – о том, что скажет российский президент завтра. При этом утверждается, что силы у России уже не те, что в 2014-м.

Андрей Питонов

Россия сосредоточила у украинских границ и в оккупированном Крыму огромные военные силы, на чем акцентировал внимание Пентагон. При этом советники лидеров стран «Нормандского формата» (Украина, Германия, Франция, Россия), которые провели 19 апреля заседание в режиме видеоконференции, не достигли какого-либо прорыва по «донбасскому кейсу».

Когда ожидать и ожидать ли обострения? Чего добивается Кремль? Готов ли он к большой войне? Для «Телеграфа» ситуацию проанализировал политтехнолог, эксперт Центра противодействия информационным агрессиям «AM&PM» Александр Курбан.

По мнению нашего собеседника, кульминация нынешнего обострения вокруг военно-политического российско-украинского конфликта, по всей видимости, будет иметь место 21 апреля, в момент выступления президента РФ Владимира Путина в Федеральном собрании. К слову, военный эксперт, полковник запаса Олег Жданов заявил «Телеграфу», что в этот день может быть заявлено о подписании нового союзного договора между Россией и Беларусью.

«Обращение Путина – это будет помпезное мероприятие с участием глав российских регионов и членов обеих палат парламента, на котором президент обозначит перспективы развития страны на ближайший год. Ожидается, что именно в этот день кремлевский лидер даст окончательный ответ о том, какие планы он имеет в этом году в отношении оккупированных территорий Донбасса и Украины в целом. В его речи, по всей видимости, прозвучат прямо или завуалированно, предложения по деэскалации. Точнее это будет цена, которую Украина и ее западные союзники, по мнению Путина, должны будут заплатить за отвод российской армии от украинской границы», – отмечает эксперт.

Александр Курбан акцентирует, что практически все стороны переговорного процесса уже высказали свои позиции. Украина продемонстрировала свою готовность встретить возможное российское наступление всеми своими силами и средствами. США заявили о безоговорочной поддержке Украины и увеличили объём военной помощи. Германия и Франция, как участники Нормандского формата и руководство ЕС, как всегда, выразили свою озабоченность и призвали к деэскалации.

«По своему накалу нынешняя ситуация напоминает 2014 год. Именно тогда российско-украинский конфликт поднимался до такого уровня опасности открытой войны. Но между той и нынешней ситуацией есть большая разница, – считает Александр Курбан. – Сегодня потенциальные возможности РФ уже не такие, как семь лет назад. Большую войну Кремль не потянет, а локальные действия в виде операции принуждения к миру или введение “миротворцев”, как это было в своё время в Приднестровье, Абхазии и Осетии, коренным образом ситуацию не изменит».

Эксперт уверен: всё, что может себе позволить сегодня руководство России – блеф, шантаж и пустая риторика, ориентированные, прежде всего, на собственное население.

«Именно своих граждан сегодня руководство Кремля боится больше, чем санкций или военной угрозы Запада. По логике властей, россиянам в преддверии очередных выборов в Госдуму нужно объяснить, почему они так плохо живут и кто в этом виноват. Отвлечь их внимание от экономического падения и социального кризиса. Именно это обстоятельство и есть главная цель нынешнего международного обострения», – считает Александр Курбан.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и получайте переводы самых ярких материалов зарубежных СМИ.

Источник

Массовые протесты в Украине. Евромайдан

Сегодня – седьмая годовщина Евромайдана.

Хотя это событие от нас все дальше, сложно найти другое, так сильно повлиявшее на современную историю Украины.

Поэтому напомним вкратце, что происходило в ноябре 2013 – феврале 2014. И каков истинный смысл тех событий.

Предпосылки Евромайдана

Президент Виктор Янукович в ноябре 2013 года внезапно повернул вспять процесс ассоциации с Евросоюзом. Власти поняли, что соглашение с ЕС в перспективе лишит Украину российского рынка, но европейским это не компенсируется.

ЕС же отказывался идти на уступки – как в увеличении квот для украинского экспорта, так и в предоставлении украинской экономике инвестиций, которые бы сгладили потерю старых рынков.

Закономерный вопрос – зачем тогда вообще было начинать всю историю с Евросоюзом?

Причин здесь было две. Первая – многовекторность. Янукович, который в первый год своего президентства подписал Харьковские соглашения с Россией и вызвал вал обвинений в пророссийской политике, хотел “диверсифицировать геополитические риски” и усилиться теперь на западном направлении. Против чего не возражали и многие группы в Партии регионов.

Заигрывание регионалов с Европой в свою очередь должны было, по их мнению, сподвигнуть Москву на некие уступки – к примеру, по цене на газ.

Вторая причина – Запад хотел вовлечь Украину в ассоциацию, чтобы обнулить возможность вхождения нашей страны в Таможенный союз с Россией, что тогда предлагала Киеву Москва. То есть это был элемент геополитической конкуренции. Кроме того, Соглашение ставило Украину в экономическую (за которой следовала и политическая) зависимость от ЕС и Запада в целом. Чего у Януковича сначала не понимали. А когда поняли (в том числе посчитав убытки для экономики) – процесс начали сворачивать.

Кроме того, после ряда переговоров Януковича и Путина Москва наконец-то пообещала дать Киеву то, чего украинские власти давно добивались, – скидку на газ и крупный кредит. Причем без всяких политических условий (вроде вступления в Таможенный союз). Да и вообще почти без условий, кроме одного – отказаться от Соглашения об ассоциации с ЕС.

В итоге 21 ноября Кабмин приостановил подготовку к подписанию документа.

Начало протестов и первая радикализация

21 ноября журналист Мустафа Найем бросил в Facebook клич выходить на Майдан, что и стало формальным началом протестов.

“Встречаемся в 22:30 под монументом Независимости. Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей”, – написал Найем в Facebook.

Правда, были они сначала не слишком впечатляющими. И вряд ли настолько отвлеченная вещь, как ассоциация с ЕС (которая не тождественна вступлению в Евросоюз), могла бы вывести на улицы сотни тысяч людей. Но в дело включились силы, которые начали раскручивать протесты.

С одной стороны это Запад, который был недоволен срывом Соглашения. С другой – прозападная и националистическая оппозиция – Яценюк, Кличко, Тягнибок и другие.

Но главное, что против Януковича, по сути, восстала часть Партии регионов. Олигархи, которые имели свои доли в этой политической силе, были недовольны тем, что вес набирает “Семья” президента. И негласно подключились к новым протестам – прежде всего, за счет своих СМИ.

Поэтому протесты достаточно быстро переросли в массовые. В том числе после явных провокаций или же просто непродуманных шагов со стороны власти. Уже 30 ноября “Беркут” избил оказавших сопротивление протестующих на Майдане. Все это СМИ (включая те, которые контролировались “регионалами”) транслировали в прямом эфире, подавая как “избиение детей” (хотя студентов, как потом выяснилось, среди пострадавших было немного).

После этого на улицы вышло гораздо больше людей. И уже первого декабря протесты вошли в стадию радикализации. Протестующие пытались штурмовать администрацию президента, нападали на кордоны милиции, избивали правоохранителей. В итоге их разогнал “Беркут”.

То есть, с одной стороны, это было “боевое крещение” праворадикалов, которые вышли на Майдан (и политики, поддержавшие протесты, тут же попытались от них отмежеваться).

С другой – многие в Украине поняли, что протест “за Европу” отнюдь не мирный. Что уже тогда начало работать на раскол страны – попытки националистов свергнуть Януковича силовым путем явно не находили понимания на юго-востоке.

После этих событий стало понятно, что быстрой победы над властью не будет. Но и Майдан уже имел серьезную поддержку, и зачистить его силой было, конечно, возможно, но Запад к тому времени протесты уже открыто поддержал. И требовал от Януковича силовых методов не применять.

Параллельно все больший вес набирали националисты. 8 декабря “свободовцам” позволили свалить памятник Ленину на Бессарабке.

Чего бы не могло произойти без молчаливого содействия властей, которые решали свои узко-тактические задачи, пытаясь демонизировать “Свободу” накануне довыборов в Раду по одному из киевских округов. Там нужно было завести в парламент Виктора Пилипишина и не пустить туда “свободовца” Юрия Левченко – и это удалось.

Об издержках – усилении праворадикалов на Майдане и в целом в Украине – тогда, видимо, никто не думал.

Разворот к России

Янукович в ответ на протесты и западную их поддержку начал резко разворачивать внешнеполитический вектор (о чем, как писалось выше, он еще до того договорился с Путиным).

17 декабря он привез из Москвы масштабное соглашение – о почти двойной скидке на газ, 15 миллиардах кредита без всяких формальных условий, а также инвестициях России в украинские высокотехнологические отрасли – строительство кораблей, самолетов и так далее.

И все это – без вступления в Таможенный союз. То есть власть Януковича получила весомую поддержку с востока.

После этого стало окончательно очевидно, что быстрого свержения президента не будет и дело затягивается.

Лидеры Майдана оказались перед угрозой его маргинализации и потери поддержки.

Но тонус сопротивления постоянно поддерживался различными загадочными событиями. Вроде избиения 26 декабря бывшей журналистки Татьяны Черновол на Бориспольской трассе.

По официальной версии, это была бытовуха: Черновол ввязалась в дорожный конфликт. Но на Майдане заявили об атаке властей на активистку. Что лишь подлило масла в пламя протестов.

Впрочем, фактор Черновол и ему подобные не могли долго поддерживать градус протестов – и в начале января они более-менее стабилизировались, превратившись в позиционный конфликт. Было понятно, что таким образом власть не взять.

Регионалы решили воспользоваться этой паузой, чтобы перейти в наступление.

16 января они проголосовали за законы, которые ужесточали ответственность за все, чем занимались майдановцы: хождение в балаклавах, поездки Автомайдана домой к чиновникам и депутатам, нападения на милицию и так далее.

Большинство приняло эти законы, видимо, будучи уверенным в том, что протесты сдуваются и таким образом их можно додавить.

На Майдане также понимали это и назвали законы “диктаторскими”.

Но поначалу его вожди выглядели растерянными, не понимая, что делать дальше.

И тут в дело вступила радикальная часть майдановцев, которая перевела протест в силовую стадию, атаковав правоохранителей на улице Грушевского. Начали массово применяться “коктейли Молотова”.

Со стороны это выглядело настолько дико, что руководство протестами – Яценюк, Кличко, Тягнибок – от акции тут же отмежевались, не поддержал происходящее и Запад.

Такая реакция была вполне понятна. Атака на силовиков давала повод властям разогнать Майдан.

Но президент Янукович, вопреки ожиданиям, не дал такого приказа, видимо, рассчитывая при поддержке Запада как-то успокоить ситуацию. Тем более, что и с Запада к нему шли настоятельные просьбы воздержаться от радикальных действий.

По итогу силовое противостояние на Грушевского затянулось на несколько дней. А радикалы, которые атаковали правоохранителей, стали в глазах майдановцев не провокаторами, а героями.

Окончательный же перелом произошел 22 января. Рано утром в тот день при непонятных обстоятельствах были убиты активисты Майдана – армянин Нигоян и белорус Жизневский. По официальной версии сегодня, их убили некие сотрудники МВД – при этом подозреваемых в деле нет. По версии предыдущих властей – стреляли с трех метров, то есть свои – провокаторы, целью которых была дальнейшая радикализация протестов.

Как бы то ни было, гибель этих двух майдановцев сильно подорвала позиции власти. На западе и в центре страны начались захваты обладминистраций. А в Киеве, напуганный первыми смертями Янукович, с одобрения Запада, пошел на переговоры с лидерами оппозиции.

Их первыми итогами стали уступки со стороны президента – в конце января он вынудил уйти в отставку премьера Николая Азарова (вместо него и.о. премьера стал представитель “Семьи” вице-премьер Сергей Арбузов, что вызвало дополнительный раздрай внутри Партии регионов).

Более того, после этого Янукович предложил пост премьера Яценюку. Что, вероятно, было попыткой пойти на компромисс с Западом и расколоть майдановский лагерь.

Однако со стороны это выглядело как проявление слабости со стороны президента. Да и на протестах уже настолько сильны были позиции радикалов, что никто на такие условия пойти не согласился.

У оппозиции к тому времени созрел иной план – заставить президента и Партию регионов вернуть Конституцию 2004 года (с уменьшением полномочий президента в пользу парламента и правительства), сформировать свое правительство и, фактически, взять власть в стране, а потом договориться с Януковичем о его уходе.

Но самого Януковича такой план не устраивал, и он пытался маневрировать, уговаривая Запад как-то повлиять на оппозицию. Запад в ответ склонял Януковича к новому геополитическому развороту – от России к ЕС.

Москва же, видя метания украинской власти, заморозила очередной транш из согласованного в декабре кредита. Эти деньги были нужны для стабилизации гривны.

В общем, ситуация зашла в тупик, из которого стороны попытались выйти силовым путем.

18 февраля майдановцы пытались штурмовать Раду и продавить возврат к Конституции образца 2004 года.

Но силовики отбили штурм и пошли в наступление. До 20 февраля они зачистили все прилегающие к Майдану улицы, оставив под контролем протестующих лишь саму площадь.

Все ждали приказа на зачистку эпицентра протестов, силовики были к ней готовы. Вечером 18 февраля они начали продвижение и заняли часть площади, но были остановлены стеной из горящих шин и получили приказ остановиться на занятых позициях.

К тому времени с обеих сторон уже были погибшие и раненые.

Одновременно в городе действовали подконтрольные власти титушки, они убили журналиста “Вестей” Вячеслава Веремия.

На следующий день прошла информация, что власти собираются объявить режим Антитеррористической операции и зачистить Майдан. Но вместо этого было объявлено о начале переговоров Януковича и лидеров оппозиции, которые заключили “перемирие” (впрочем, “Правый сектор” тут же заявил, что его не признает). А 20 февраля в Киев должны были приехать министры иностранных дел Польши, Германии и Франции (позже к ним присоединился представитель России Лукин), которые должны были согласовать компромиссное политическое решение.

Но 20 февраля утром произошла бойня на улице Институтской, в которой погибло более 50 человек – как протестующих, так и милиционеров.

По данным материалов уголовного дела (его расследовали уже после Майдана), которые публиковала “Страна”, первые выстрелы прозвучали со стороны протестующих (их осуществляла “группа Парасюка”). Также эту информацию подтверждал львовский майдановец Иван Бубенчик.

То есть первыми открыли стрельбу майдановцы, что и спровоцировало всю последующую бойню.

Но сейчас за убийства судят только “беркутовцев”. По официальной версии, они открыли огонь по майдановцам и убили на Институтской десятки людей. Но сами “беркутовцы” это опровергают. Более того, еще в 2017 году появились свидетельства граждан Грузии, которые заявили, что они стреляли по майдановцам по приказу лидеров оппозиции.

Как бы то ни было, но массовые убийства резко поменяли политический расклад в пользу Майдана. Запад начал грозить Януковичу санкциями, а провластное большинство в Раде окончательно развалилось.

На этом фоне деморализованный президент согласился вернуть Конституцию 2004 года в обмен на то, что он остается у власти как минимум до осени 2014 года (когда должны пройти досрочные выборы президента).

Это и было основой компромиссного соглашения, которое было заключено между президентом и лидерами оппозиции 21 февраля при посредничестве глав МИД Франции, Польши и Германии (представитель России уехал до его подписания).

Но уже вечером на Майдане выступил сотник Парасюк и заявил, что его выполнять не будут. А так как, по тому же соглашению Янукович вывел правительственные войска из Киева, то фактически весь центр столицы оказался в руках майдановцев (которые, к тому времени, уже обзавелись оружием).

В таких условиях Янукович решил спешно покинуть столицу и уехал в Харьков, где 22 февраля должен был пройти съезд депутатов юго-востока. Но соратники президента из Партии регионов уже чувствовали, что он проигрывает, а потому фактически не оказали президенту никакой поддержки, начиная уже договариваться с лидерами Майдана.

В Киеве же с утра 22 февраля майдановцы перехватили контроль над парламентом, назначили спикером Турчинова, а затем объявили о прекращении полномочий Виктора Януковича. Последнее решение было полностью неконституционным и окончательно разрушало договоренности от 21 февраля. Но Запад его фактически признал.

Оказавшись без какой-либо поддержки, Янукович уехал через Крым в Россию.

На этом “Революция достоинства” формально была окончена, и начинался новый – и уже куда более трагический – этап в жизни страны.

Крым, Донбасс, война. Итоги Евромайдана

Одним из первых решений новой власти стала отмена 23 февраля закона о языках, который давал русскому статус регионального.

Это событие – да и в целом захват власти в Киеве радикально-националистическими силами – запустили процесс полураспада Украины. На юго-востоке начались массовые протесты, которые поддержала Россия.

Дальнейшее известно. В Крыму выступления против Киева стали катализатором аннексии и включения в состав РФ. А на Донбассе вызвали к жизни появление “ДНР” и “ЛНР” и уже более чем шестилетнюю войну.

Сторонники Майдана говорят, что их протесты вообще никак не связаны с такими плачевными для Украины последствиями – мол, их причиной стали исключительно действия России.

Однако очевидно, что Майдан изначально не сплотил общество, а расколол его. Стало понятно, что в случае его победы нелегитимным путем (то есть не через выборы), миллионы людей на юго-востоке не примут смену власти. Что и произошло.

Для Украины же в целом протесты 2013-2014 годов означали одно – полную смену геополитического курса, конец многовекторности и движение в русле политики Запада.

Учитывая, что долгие годы страна была завязана на российские рынки и энергоносители из России, столь резкий разворот (вместе с началом войны) вызвал экономический коллапс, обвал экспорта и нарастающую бедность.

Итогом стал многократный рост коммунальных тарифов, падение гривны, производства, отмена многих социальных стандартов. И как следствие этих факторов – массовая эмиграция населения.

Впрочем, на официальном уровне сегодняшний день остается праздником – Днем достоинства и свободы. И президент Зеленский уже записал свои поздравления.

О последствиях, к которым этот день привел, нынешняя власть, так же, как и прежняя, предпочитает не вспоминать.

Источник