Сочинение великого перелом
В последние годы мы проҹитали много произведений о насильственной коллективизации и массовом избиении крестьянства. О трагедии российского крестьянина рассказали нам книги С. Залыгина На Иртыше, Мужики и бабы Б. Можаева, Пара гнедых В. Тендрякова, Облава В. Быкова, Котлован А. Платонова и др.
В наҹале тридцатых годов XX века наҹался действительно великий перелом станового хребта страны, являвшейся по существу крестьянской. М. А. Шолохов был непосредственным свидетелем того, ҹто происходило в стране, в жизни казаҹьих хуторов, и свидетелем не беспристрастным. Однако он был великим писателем, и в романе Поднятая целина есть живая правда факта, которая отлиҹает великого художника. Сегодня мы можем заново проҹитать этот роман уже без идеологиҹеских шор и увидеть в нем жестокую реальность жизни, показывающую, ҹем же обернулся великий перелом для его уҹастников.
Вот Кондрат Майданников один из луҹших хозяев хутора, искренне поверивший в идею коллективного труда. Но как бы ни привлекательна была идея, ее воплощение дается со слезой и с кровью. Накануне вступления в колхоз Кондрат надрывает душу воспоминаниями о долгих бессонных ноҹах, когда он бегал в хлев в ожидании рождения теленка, о радости от появления быҹка, о том, как выращивал его, как своего ребенка, о том, как вместе они казак на быка, бык на казака, работали. Это была его жизнь, а теперь вот нужно кинуть на общие руки свою скотину, отказаться от родного пая земли, орошенного своим потом. Потому-то и гложет Кондрата подлюка-жалость к своему добру, как будто предҹувствует он, ҹто не будет это добро у коллективного хозяина так же ухожено, как у него самого. Так оно и оказалось, и уже в первую весну в бригаде Кондрата Майдан-никова работал в полную силу только он сам.
Еще одна сторона трагедии слесарь Семен Давыдов в роли организатора коллективного крестьянского хозяйства. Прямо от станка в колхозные наҹальники. О деревенском труде ниҹего не знает, готов по приказу партии и урожай дважды в год снимать, как в Египте, зато вооружен райкомовскими инструкциями и распознает врага-кулака по образу, знакомому из газетных статей и агитационных листков. С легкостью навешивает’ он политиҹеские ярлыки своим оппонентам, которые хоть как-то пытаются сдержать его коллективизаторский пыл, уҹитывать непростой текущий момент.
Разве может он, лишенный всякого ҹувства собственности, даже не позволяющий себе любить женщину (любовь тоже ҹастнособственниҹеское ҹувство), понять, какие муки испытывают раскулаҹиваемые, расставаясь с нажитым добром. Он не сомневается в правомерности раскулаҹивания. Колхозники ходят по дворам, забирают все, нажитое не одним поколением за многие годы, переписывают посуду, одежду, мебель, ломают замки сундуков и амбаров, снимают одежду даже с самих хозяев, но не дрогнет сердце Давыдова. Даже Андрей Размет-нов отказывается идти раскулаҹивать, с детишками… воевать. Да разве это дело?.. Или у меня сердце из самородка?.. У Гаева детей одиннадцать штук! Пришли мы как они взъюжались… На мне ажник волос ворохнулся! Заҹали их из куреня выгонять… Ну, тут я глаза зажмурил, уши заткнул и убег за баз! Бабы по-мертвому, водой отливали сноху… детей… Да ну вас в господа Бога! говорит он. Но собственное несҹастливое детство мешает Давыдову увидеть беду ҹужих детей, его ҹувство справедливости требует мести совокупному врагу эксплуататору.
В образе Давыдова соединились его лиҹная трагедия ҹеловека не на своем месте и трагедия деревни, обреҹенной долгие годы управляться партийными функционерами до полного развала.
Макар Нагульнов секретарь гремяҹенской партяҹейки. Он прошел ҹерез мировую войну, газы нюхал, был отравленный, геройски сражался в гражданскую войну. Война стала главным делом его жизни, там жизни грош цена, и Богу грош цена, это и отравило Нагульнова не меньше газов.
Через десять лет после войны Макар все еще воюет, для него уже другой жизни быть не может и это тоже трагедия.
Достатоҹно вспомнить, как он выслеживает и убивает бежавшего из ссылки Тимофея Рваного, сам вершит суд по законам военного времени. Или как он криҹит Разметнову после раскулаҹивания Гаева: …Как служишь революции? Жалеешь? Да* я… тысяҹи станови зараз дедов, детишек, баб… Да скажи мне, ҹто надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемета… всех порешу!
Мы не увидим его в романе за плугом или с косой в руках, как Давыдова. Его мысли заняты мировой революцией: ҹтобы разговаривать с мировой контрой, Макар уҹит английский язык. К крестьянской собственности он испытывает с мальства ненависть. И с этой ненавистью он тоже строит новую колхозную жизнь.
Другим не менее трагиҹным моментом коллективизации оказалось противостояние Советской власти Союза освобождения родного Дона, этого отголоска гражданской войны, во главе с есаулом Половцевым. Между ними и гремяҹенскими активистами завязалась жестокая борьба. Одной из жертв этой борьбы стал Никита Хопров, решивший порвать с заговорщиками.
Яков Лукиҹ Островнов вместе с другими казаками тоже принимал уҹастие в заговоре, присутствовал при убийстве Хопрова, но, несмотря на это, также оказался жертвой. Он, будуҹи прекрасным хозяином и опытным агрономом, который делал все по науке, в романе изображен между двух огней: Давыдовым и Половцевым. Островнов был в хуторе не из бедных и, конеҹно, был против коллективизации и колхозов, потому-то он и согласился выполнять приказ Половцева разваливать колхозное хозяйство. Но, как настоящий хозяин, любящий свое дело, он не мог постоянно вредить делу. В работе он забывался, движения и озабоҹенная суета хутора доставляли ему истинное удовольствие. В муҹительной раздвоенности души жил этот ҹеловек, совершающий страшные поступки, меҹущийся между страхом разоблаҹения и ненавистью к новой власти.
Трагедия великого перелома это не только трагедия людей, это трагедия всей страны. Вторая книга Поднятой целины была написана уже после войны, и Шолохов не мог не знать о страшном голоде, постигшем российскую деревню и унесшем миллионы жизней в 19321938 годах. Не мог он не знать и о том, ҹто крестьяне в колхозах оказались на положении рабов: без паспортов, без права уехать, трудились на износ и за работу полуҹали палоҹки в журнале уҹета трудодней, страдали от непомерных налогов и обязательных государственных займов. Государство разорило и ограбило деревню, а нищая деревня стала сосать государство, как паршивый теленок. Российская деревня долгое время, вплоть до наших дней, не могла оправиться от нанесенного ей в те годы ущерба. Вот такими из нашего времени видятся последствия великого перелома.
Сочинение на тему Трагедия «великого перелома» (по произведениям М. А. Шолохова)»
Шолохов М.А.
Стр. 1
Сочинение на тему Трагедия «великого перелома» (по произведениям М. А. Шолохова)»
Шолохов М.А.
Стр. 2
Сочинение на тему Трагедия «великого перелома» (по произведениям М. А. Шолохова)»
Шолохов М.А.
Стр. 3
Источник
В последнее время много написано и опубликовано произведений о принудительной коллективизации крестьянства. Об этих трагических годах можно узнать из книг С. Залыгина «На Иртыше», Б. Можаева «Мужики и бабы», «Облава», В. Быкова и многих других.
В 1930-е гг. в нашей стране произошел «великий перелом» в стране, которая была по своей сути крестьянской. М. А. Шолохов был свидетелем того, что происходило в стране и в жизни казачьих хуторов. В своем романе «Поднятая целина» Шолохов описал жестокую реальность того времени, в нем он попытался показать, чем же обернулся этот «перелом» для его участников.
Вот, например, Кондрат Майданников — это один из лучших жителей хутора, который поверил в идею коллективного труда. Но воплощение этой идеи в жизнь дается хуторянам «со слезой и кровью». Перед вступлением в колхоз Кондрат начинает вспоминать о бессонных ночах, когда он бегал в хлев в ожидании рождения теленка, о радости от его появления, вспоминал он и о том, как выращивал его, словно своего ребенка, о том, как они работали «казак на быка, бык на казака». Это была его собственная жизнь, которую сейчас нужно «кинуть на общие руки». Отдать в общие руки свою скотину, отдать свой пай земли, на котором было пролито столько пота. Вот почему гложет Кондрата «подлюка-жалость к своему добру», словно чувствует он, что не будет это добро, в общих руках, также ухожено, как у него самого. И так оно и случилось, уже в первую весну в его бригаде в полную силу работал только он.
Еще одна трагическая судьба «великого перелома», судьба слесаря Семена Давыдова, который стал организатором коллективного крестьянского хозяйства. Он был слесарем, а стал колхозным начальником. Он ничего не знает о деревенской жизни и труде, но при этом готов дважды в год снимать с полей и садов урожай, он снабжен инструкциями из райкома, а потому легко может распознать врага- кулака. Семен без особого труда навешивает политические ярлыки своим оппонентам, которые пытаются сдержать его пыл.
Он лишен чувства собственности и не позволяет себе любить женщину, ведь любовь это «частнособственническое» чувство. И поэтому ему не дано понять муки, которые испытывают те, кого он раскулачивает. Он ни на секунду не сомневается в том, что раскулачивание необходимо и правильно. Колхозники ходят по дворам, отбирают все то, что было нажито хуторянами, они переписывают посуду, одежду, мебель, ломают замки амбаров и сундуков, но сердце Давыдова не дрогнет. Даже Андрей Разметнов отказывается идти раскулачивать, «с детишками… воевать». «Да разве это дело?.. Или у меня сердце из самородка?.. У Гаева детей одиннадцать штук! Пришли мы — как они взъюжились… На мне ажник волос ворохнулся! Зачали их из куреня выгонять… Ну, тут я глаза зажмурил, уши заткнул и убег за баз! Бабы — по-мертвому, водой отливали сноху… детей… Да ну вас в господа Бога!» — говорит он.
В образе Давыдова показана не только его личная трагедия, трагедия человека, который находится не на своем месте, но и трагедия всей деревни, которая обречена на управление партийными функционерами, которые приведут ее к развалу.
Макар Нагульнов — секретарь партячейки. Он прошел Первую мировую войну, «газы нюхал, был отравленный», он геройски сражался и в Гражданскую войну. Война стала главным делом его жизни. И даже через десять лет после войны Нагульнов все еще воюет, и это тоже трагедия.
При этом хочется вспомнить, как он следил, а затем и убил Тимофея Рваного, который бежал из ссылки. Он сам вершит суд, суд который присущ только военному времени. А как он кричит Разметнову после того, как они закончили раскулачивание Гаева: «… Как служишь революции? Жалеешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишек, баб… Да скажи мне, что надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемета… всех порежу!»
В романе нельзя увидеть его с косой в руках или за плугом, как Давыдова. Его мысли заняты только мировой революцией, а для того, чтобы разговаривать с «мировой контрой», Макар учит английский язык. И с этой ненавистью, которая живет в его душе, он тоже желает строить новую жизнь в колхозе.Не менее трагическим моментом коллективизации оказалось противостояние Советской власти и «Союза освобождения родного Дона», во главе которого стоял есаул Половцев. Между ними и гремя- ченскими активистами развернулась жестокая борьба. И одной из жертв этой борьбы оказался Ниша Хопров, который решил разорвать с заговорщиками.
Яков Лукич Островное, который также вместе с другими казаками принимал участие в заговоре! присутствовал при убийстве Хопрова, тоже оказался жертвой. Он был прекрасным хозяином и хорошим агрономом, который работал «по науке», оказался между двух огней: между Давыдовым и Половцевым. Островное был против коллективизации и против колхозов, и именно поэтому он согласился следовать приказу Половцева, согласился разваливать колхозное хозяйство. Но он, будучи настоящим хозяином, любившим свое дело, не мог всегда вредить. В работе он забывался, движения и суета доставляли ему истинное удовольствие. В мучительной раздвоенности жил он, совершал страшные поступки и метался между страхом от того, что его разоблачат, и тем, что он ненавидел новую власть.
Трагедия «великого перелома» — это трагедия огромной страны, а не только трагедия отдельно Я взятых людей.
Вторая книга романа «Поднятая целина» была написана Шолоховым уже после войны. И поэтому Я он не мог не знать о том, что крестьяне, вступившие в колхоз, оказались настоящими рабами. Они были без паспортов, не имели права уехать, трудились не покладая рук день и ночь, а за свою нелегкую работу получали лишь только «палочки», которые ставили в журнале учета трудодней, крестьяне страдали от огромных налогов и государственных займов, которые были обязательны. Государство ограбило и разорило деревню. И такая деревня очень долго не могла прийти в себя от того ущерб, который нанесла ей в те годы новая советская власть. Вот такими нам видятся последствия этого «великого перелома».
Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений
Сохранить сочинение:
Сочинение по вашей теме Трагедия «великого перелома» (по произведениям М А Шолохова). Поищите еще с сайта похожие.
Источник
20-30-е годы считаются одним из самых противоречивых периодов в истории России ХХ века. Страна переживала эпоху “великого перелома”, как ее назвал Иосиф Сталин. В эти годы в экономике были проведены два самых важных преобразования – индустриализация и коллективизация. Сегодня мы расскажем о том, как они шли, зачем были нужны и каких результатов достиг СССР в те годы в экономике.
К середине 20-х годов экономическая ситуация в СССР постепенно стабилизировалась благодаря НЭПу. Страна достигла в развитии показателей 1913 года – эталонного в истории Российской империи. Но несмотря на успехи, Советский Союз по-прежнему отставал от мира в техническом развитии и оставался сельскохозяйственным государством. Большевистскому руководству и, прежде всего, Сталину необходима была ускоренная индустриализация, т. е. переформатирование СССР из крестьянской державы в страну заводов и машин. Время диктовало свои условия: страна отставала от капиталистических стран, в окружении которых находилась.
“Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать… Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим остаться битыми. История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут” (И. Сталин, 1931 г.).
Интересно, что мысли об индустриализации зрели в умах большевиков уже давно. Более того, первые шаги к этому были сделаны уже в начале 20-х годов, когда был запущен план государственной электрификации России (ГОЭЛРО), который предусматривал создание электростанций и реформирование дорожных систем. Вновь об индустриализации заговорили уже в 1927 году, когда на съезде партии обсуждался путь индустриализации – плановая экономика. Уже с 1928 года в СССР вводилась система государственного планирования и пятилетних планов, т. е. установления цифр, которые должны были быть достигнуты к определенному году. Из двух проектов реализации пятилеток (более реалистичного минимального и авантюрного оптимального) выбрали второй. Провозглашалось строительство 1200 заводов, 110 %-ый рост производительности труда, тройное увеличение выпуска продукции и т.д. Более того, пропагандировался лозунг “Пятилетку в четыре года!”, который, правда, не все смогли исполнить. Не всех вершин достигла экономика, однако и то, что было сделано, поражает своим масштабом.
В разы выросло производство стали, чугуна, электроэнергии, нефти, угля, бумаги и сахара. Количество произведенных автомобилей в стране выросло к 1933 году почти на 3000 %. Были построены: железная дорога из Сибири до Средней Азии, Днепровская ГЭС, тракторные заводы в Харькове, Челябинске и Сталинграде, вагонный завод на Урале, автомобильный завод им. Сталина (ЗИС), металлургические заводы в Магнитогорске, Челябинске, Липецке и Норильске. Было начато строительство московского метро (открыто в 1935 г.).
Как же правительство и партия проводили индустриализацию? Прежде всего, с помощью пропаганды, когда на стройки и заводы мобилизовались люди, в основном, молодые, жаждавшие подвигов. Они жили в палатках и бараках, не всегда получали достойное питание, нередко ограничивались в деньгах, но все равно с радостью отправлялись строить светлое будущее социализма. Достижения в труде всемерно поощрялись руководством. Устраивались соцсоревнования, была учреждена награда “Герой социалистического труда”, в газетах воспевались подвиги советских тружеников, перевыполнивших план (например, известный подвиг шахтера Стаханова). Кроме того, немало сил в индустриализации СССР приложили заключенные, сидевшие по самым разным статьям. Именно тогда появилась система ГУЛАГа.
Однако мощнейшая и невероятно ускоренная индустриализация требовала больших вложений и жертв, которые в СССР пришлось платить деревне. Сельское хозяйство, по мысли Сталина, должно было своим хлебом и рабочей силой оплатить строительство заводов и железных дорог. Для этого в 1927 году было принято решение о реформировании сельскохозяйственной системы страны и создании коллективных хозяйств (колхозов), в ведение которых переходила земля, обрабатываемая вступившими туда крестьянами. Коллективизация началась в 1928 году и проходила, как всегда, ускоренными темпами: деньги от хлеба нужны были государству.
СССР в массовом порядке продавал хлеб за границу, чтобы получить от западных стран деньги на проводившуюся индустриализацию. Интересно, что СССР, опасавшийся войны с капиталистическими державами, большие финансы и ресурсы в обмен на хлеб получал из Германии, с которой у Советского Союза в 1941 году разразилась война.
Для сельских жителей это означало лишение почти всего того, что они получили благодаря Октябрьской революции – земли, хлеба и воли. Частная собственность уходила в прошлое и становилась общественной. У деревенских жителей оставалось только небольшое личное подсобное хозяйство. Работа в колхозе оценивалась не в деньгах, а в трудоднях, т. е. отработанном на общественном хозяйстве времени. Трудодни можно было обменять на продукты. За невыполнение норм могли изгнать из колхоза и даже лишить подсобного хозяйства, поэтому деревенским жителям приходилось мириться с новыми правилами. Тогда же появился знаменитый “закон о трех колосках”, каравший уголовным заключением за воровство даже самого небольшого колхозного имущества. В связи с коллективизацией появилось немало горьких шуток.
“Как избавиться от вшей? Напишите на голове слово “колхоз”, и они тут же все разбегутся”.
—
“Колхоз – дело добровольное. Хочешь – вступай, не хочешь – корову заберем!”.
—
“На колхозном собрании вручают подарки за хорошую работу к 7 ноября.
– За отличную работу в поле товарищ Иванова премируется мешком зерна! (Аплодисменты).
– За отличную работу на ферме товарищ Петрова премируется мешком картошки! (Аплодисменты).
– За отличную общественную работу товарищ Сидорова премируется собранием сочинений Ленина! (смех, аплодисменты, выкрики из зала: “Так ей и надо!”)”.
Но, пожалуй, самым главным врагом для советской власти в деревне стали зажиточные крестьяне с крупными хозяйствами и запасами хлеба – кулаки. Даже Сталин, совершивший в начале 1928 года пропагандистскую поездку в Сибирь с целью уговорить крестьян сдавать хлеб государству, подтверждал, что у кулаков самые большие запасы. По деревням разбрелись толпы “уполномоченных” вместе с отрядами ГПУ, которые проводили изъятие почти всего имущества у крестьян (фактически, страдали не только кулаки, но и обычные небогатые и даже бедные крестьяне). Хлеб изымался, а раскулаченные семьи ссылались в отдаленные районы могучего СССР. Всего было раскулачено около 400 тысяч семей. Многие погибли при пересылках и переездах, а многие пали в конфликтах с властями.
К середине 30-х годов СССР из аграрной державы превратился в индустриальную империю. Работали мощнейшие заводы, строились города, ходили поезда, экономика работала. Однако у всего этого была и обратная сторона. Это и практически убитая коллективизацией деревня, в которую пришло ВКПБ – “второе крепостное право большевиков”; и множество раскулаченных семей, лишившихся не только имущества, но и свободы; и жертвы пересылок и голода, разразившегося в начале 30-х годов; и рост числа заключенных, за счет которых строились каналы и заводы. Страна достигла небывалой мощи, но из-за этого погибло множество людей… Все тот же вечный спор о целях и средствах…
Источник