Перелом в духовной жизни общества в период перестройки

Политика “гласности”. В отличие от свободы слова, “гласность” подразумевала разрешение властей говорить то, что они сами хотят слышать. Первый опыт реализации политики гласности продемонстрировал сам Горбачев в ходе поездки по стране после избрания главой партии. В мае 1985 г. он прибыл в Ленинград, где без согласования с Политбюро на­прямую общался с населением, впервые откровенно высказывая все то, о чем раньше речь шла лишь в высших кругах руководства. Был снят запрет на публикацию острых критических материалов в печати, на радио и телевидении. Эти меры позволили в короткий срок серьезно расширить социальную базу проводимых реформ.

Впервые достоянием общественности стала информация о тяжелых проблемах закрытых прежде для критики регионов (Москва, Ленин­град, Украина, Казахстан, Узбекистан, Азербайджан), лидеры которых входили в состав Политбюро; отдельных ведомств и сфер экономики (армия, КГБ, внешняя торговля, финансы, военно-промышленный комплекс). В средствах массовой информации стали обсуждаться темы экологии, партийного руководства культурой и т.п.

На волне “гласности” началось обновление скомпрометировавшей себя официальной идеологии. Оно проходило под девизом: “Больше демократии, больше социализма!”

Политика “гласности” с самого начала подвергалась критике со стороны приверженцев старых порядков. Для них этот курс означал крушение монополии КПСС на информацию. Однако остановить начавшееся раскрепощение сознания людей было уже невозможно.

Переоценка исторического прошлого. Попытки отойти от “застоя” в обществе не могли не привести к переосмыслению прошлого. На волне подготовки к празднованию 70-летия Октября появилась серия публикаций о закрытых ранее для обсуждения страницах истории революции и гражданской войны, а затем – о сталинских репрессиях 30-х гг. В печати стали упоминаться имена ближайших соратников Ленина, уничтоженных в ходе внутрипартийной борьбы. Ученые и журналисты впервые заговорили об альтернативах строительства социализма в СССР, развития ситуации в 1917 г., о засекреченных прежде страницах истории Великой Отечественной войны. Исторические публикации стали самыми популярными в средствах массовой информации.

Была создана комиссия Политбюро по реабилитации жертв политических репрессий, которую возглавил один из идеологов перестройки А. Н. Яковлев. За первые годы работы она пересмотрела все сфальсифицированные при Сталине “дела” высших руководителей страны. Были реабилитированы и восстановлены в партии главные “противники” Сталина – Н. И. Бухарин, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев и др.

В 1989 г. реабилитация коснулась более широкого круга людей: были признаны неконституционными действия “троек” и “особых совещаний” 30-х – начала 50-х гг., их внесудебные решения отменены, а осужденные – реабилитированы.

Верховный Совет СССР принял Декларацию, признавшую незаконными и преступными репрессии против народов, подвергшихся насильственной депортации в годы войны.

В 1990 г. были признаны незаконными репрессии против крестьян в период сплошной коллективизации.

Население страны с болью узнало о том, что жертвами произвола после 1917 г. стали миллионы ни в чем не повинных людей.

Противоречия в развитии художественной культуры. “Гласность” привела к снятию запрета на многие художественные произведения, созданные в прежние годы. Увидели свет романы А. Н. Рыбакова “Дети Арбата”, В. Д. Дудинцева “Белые одежды”, Д. А. Гранина “Зубр”, А. А. Века “Новое назначение”. Все они касались темных страниц и сторон сталинской эпохи, поднимали проблемы судеб отечественной интеллигенции в те суровые годы.

Был снят запрет с публикации произведений 20-30-х гг.: вышли в свет книги “Мы” Е. И. Замятина, “Повесть непогашенной луны” Б. А. Пильняка, “Котлован” А. П. Платонова, работы В. Ф. Ходасевича, И. С. Шмелева, В. В. Набокова, ставшие в свое время предупреждением о грядущем тоталитаризме.

Вернулись из вынужденной “эмиграции” труды выдающихся русских философов, историков, социологов Н. А. Бердяева, В. С. Соловьева, П. А. Сорокина, В. Н. Лосского, И. А. Ильина, вслед за ними – литературные произведения И. А. Бродского, Г. Н. Владимова, В. Н. Войновича, А. А. Галича, В. П. Некрасова, за которые они были лишены советского гражданства.

Крупнейшим событием в литературной и общественной жизни страны стала публикация журналом “Новый мир” многотомного труда А. И. Солженицына “Архипелаг ГУЛАГ” о репрессивной системе в Советском Союзе.

Интерес к истории вызвал публикацию массовыми тиражами многотомных исторических исследований Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского.

Впервые увидели свет в нашей стране известные работы зарубежных авторов – “1984” Д. Оруэлла, “Большой террор” Р. Конквеста, “Фашизм” Ж. Желева и др.

Эффект разорвавшейся бомбы произвел фильм Т. Е. Абуладзе “Покаяние”, посвященный теме сталинских репрессий. Не меньший интерес вызвали “полочные” фильмы Э. Г. Климова “Агония”, А. Г. Германа “Проверка на дорогах” и “Мой друг Иван Лапшин”. Вышли на экраны созданные в годы “перестройки” фильмы “Завтра была война” Ю. Кары, “Холодное лето пятьдесят третьего” А. А. Прошкина, “Так жить нельзя” С. С. Говорухина и др.

Разнообразной и интересной стала художественная жизнь. Зрители впервые получили возможность увидеть образцы произведений многих направлений изобразительного искусства. Прошла серия выставок запрещенных прежде к широкому показу работ П. Н. Филонова, А. В. Лентулова, К. С. Малевича, В. В. Кандинского, М. В. Нестерова и др.

Ведущие театры страны ставили новые пьесы М. Ф. Шатрова “Диктатура совести”, “Дальше… Дальше… Дальше…”, по-новому трактовавшие события революции и гражданской войны, показывавшие драматические судьбы В. И. Ленина и других крупных деятелей большевистской партии.

В музыкальном искусстве наметился повышенный интерес к церковной музыке, вышли из полуподполья рок-музыканты, зазвучали песни эмигрантских авторов.

Все многообразие форм культурной жизни эпохи “перестройки” вело к духовному пробуждению миллионов людей.

Роль средств массовой информации в “революции умов”. “Перестройка” изменила роль средств массовой информации в жизни общества. Утратила свою роль всесильная цензура (Главлит). Отдел пропаганды ЦК больше не мог приказать печатать или не печатать литературное или иное произведение. Раскрепощенная пресса вызывала растущий интерес у людей. Увеличились тиражи газет и журналов (подписка на 1987 г. показала рост числа подписчиков “Комсомольской правды” – на 3 млн. человек, “Советской России” – на 1 млн.). Наибольший интерес представляли “беспартийные” издания – еженедельник “Московские новости” и журнал “Огонек”, также увеличившие свои тиражи.

По мере развития “гласности” крепла и консервативная оппозиция этому курсу. В марте 1988 г. в газете “Советская Россия” было напечатано большое письмо преподавательницы химии из Ленинграда Н. Андреевой “Не могу поступаться принципами”. В нем открыто осуждалось “заимствование на Западе” антисоциалистической по сути политики “гласности” и “перестройки”, сводимой, по мнению автора, к фальсификации “истории социалистического строительства”, открытой ревизии марксизма-ленинизма в его сталинской редакции. Андреева призывала защитить Сталина и сталинизм.

Призывы Н. Андреевой активно поддержали те представители руководства партии, которые стояли на сходных позициях. Главный идеолог Е. К. Лигачев назвал статью “образцом большевистской принципиальности”. Она была опубликована всей партийной прессой. На местах статью расценили как установку на возврат к прежней партийной линии.

Лишь через месяц “Правда” опубликовала “ответную” редакционную статью, в которой содержалась открытая и довольно резкая критика сталинизма, а его защитники назывались “противниками перестройки”. После этой статьи на страницах печати еще активнее развернулась критика тоталитарной системы, возобновились дискуссии о путях развития советского общества.

Большую роль в развитии “гласности” сыграло телевидение. Непривычными для зрителей были прямые телеэфиры по наиболее острым вопросам политики, телемосты с зарубежными аудиториями. Страна с огромным вниманием следила за работой Съездов народных депутатов. Появились новые телепередачи (“Взгляд”, “12-й этаж”, “Пятое колесо”).

Однако советское общество оказалось во многом не готово к стремительной и радикальной переоценке ценностей. Обнародование ранее умалчивающихся или скрывавшихся фактов вызвало растерянность, душевный надлом даже у представителей более подготовленной к переменам интеллигенции.

“Гласность”, способствуя резкому столкновению различных точек зрения, интересов, часто вела к сведению личных счетов под флагом “борьбы за истину”. Для многих она обернулась большой душевной, а порой и личной драмой. Но из этого вовсе не вытекал вывод о том, что сокрытие правды, новая неправда были бы в этой ситуации лучше.

“Гласность” показала людям западный мир с его гуманистически­ми ценностями, непривычным образом жизни, демократическими традициями. Это было для многих равнозначно открытию окна в мир, но одновременно способствовало формированию у значительной части на­рода впечатления беспросветности их собственного существования, обреченности, уверенности в том, что жизнь прожита не так.

Тем не менее, именно на основе политики “гласности” в стране к началу 90-х гг. начала формироваться свобода слова, а средства массовой информации на деле стали превращаться в “четвертую власть”.