Перелом оксаны рейтер
Оксана Рейтер живет в Петербурге, учится на искусствоведа, любит живопись, интересуется историей моды, а в свободное время пишет прозу. В городе на Неве не так давно вышел в свет ее дебютный роман «Перелом». Оксана начала писать его еще в шестнадцать лет. Вложив в произведение все свои чувства и переживания переходного возраста, она получила одобрение читателей. Скоро автору исполнится девятнадцать, мы решили выяснить дальнейшие творческие планы.
Привет, Оксана. Начнем с самого начала. Почему ты решила написать книгу?
Привет! Давно заметила, что это очень популярный вопрос. В общем-то решения никакого не принималось. Еще где-то в четырнадцать-пятнадцать лет я писала небольшие рассказы и заметки о путешествиях. Потом просто начала выливать чувства на бумагу, в итоге где-то на середине процесса я поняла, что это превращается в книгу. Меня это зацепило. Не было больше сил отделаться от этой мысли. Решила уже довести дело до конца, до логического конца. Кстати, в книге использованы фрагменты из давней заметки о путешествии в Тунис, имя главной героини Веры также перекочевало в роман из старого рассказа. Оно меня не покидало. В итоге из отзывов читателей я поняла, что Вера им больше всего нравится. Мне она тоже очень симпатична.
Имена героинь Вера, Надя и Люба не случайны?
Да. На первый взгляд это три молодые девушки, три подруги. Но лишь в конце произведения раскрывается смысл этих имен. Ведь они своеобразные призмы, через которые одна единственная девушка по имени Мирослава смотрит на жизнь. Эти девушки живут в ней, борятся с ней и друг с другом. Ведь наша душа необычайно многослойна – человек складывается как русская матрешка из слоев добродетелей и пороков, которые ведут бесконечную внутреннюю борьбу. А кто из них победит, зависит уже от самого человека.
То есть характеры этих героинь не похожи?
Образы девушек совершенно разные, но вместе они прекрасно дополняют друг друга. Они как бы образуют целостную гармонию внутреннего мира Мирославы, который выстроен из противоречий. Вместе они и образуют трехчастное единство. Лишь потом я задумалась, что возможно, эта «трехчастность» не случайна. Это что-то подсознательное. Бог триедин. Я не говорю о присутствии божественного начала в героях, лишь о наличии духовности в людях.
Выходит, что героиня – духовный человек?
Думаю, что да. Хотя внутренний мир главной героини неустойчив, переменчив и полон разногласий, в нем всегда есть место Вере, Надежде и Любви.
Что из этих трех понятий для тебя важнее?
Думаю, что для меня они равноценны.
Почему «Перелом»?
Самое простое объяснение – героиня ломает ногу. Но дело не совсем в этом. Переломы происходят в жизни, возрасте, мировоззрении. Их несколько. Это мое объяснение названия и моя версия происходящего в романе, но мне всегда интересны другие – ассоциации читателей. Литература – не монолог, скорее диалог. Концовка книги весьма неоднозначна, и это не случайно – я призываю читателей поделиться со мной их версиями. Каждая книга имеет свой подтекст – она как слоеный пирог. Нужно только дойти до начинки.
А есть ли какое-то определенное количество этих «слоев»?
Думаю, нет. Каждый ведь видит свое. Кто-то все понимает буквально, кто-то читает между строк.
Кстати, а были ли у тебя переломы?
Да. О них мне известно не по наслышке. У меня было четыре перелома. Так что я знаю, что это такое. Поэтому сочувствую героине сломавшей ногу.
Но ты ведь сама «сломала» ей ногу?
Что верно, то верно. Но для меня все герои как бы оживают. Они мне уже кажутся какими-то реальными людьми, хотя и абсолютно вымышлены. Поэтому я уже вроде бы и не причастна к происходящему с ними. Как-то на улице я встретила девушку очень похожую на свою героиню. Она была именно такой, какой я себе ее представляла.
Не было желания подойти к ней?
Мне было бы интересно познакомиться и узнать, схожие ли у них характеры. Но думаю, это было бы странно.
В героях есть твои черты?
Как я уже сказала, все герои вымышлены, но конечно, наделены человеческими чертами. А мне они не чужды. Возможно, в Вере «меня» оказалось больше всего. Некоторые мои знакомые уверены, что это и есть я. Но нет. Это Вера. Создание образа героя напоминает мне лепку из пластилина – есть шанс сделать идеального человека. Но таких, к счастью, не существует.
Тебя радует, что нет идеальных людей?
Да, радует. Что бы тогда пришлось делать всем остальным?!
А какие черты в людях тебя привлекают?
Стремление идти вперед, желание что-то делать. С такими людьми всегда интересно общаться, они находятся в бесконечном движении – главное, успевать за ними.
Это качество присуще твоим героям?
Да. Особенно Вере.
Чем для тебя является первая книга? Чем-то особенным?
Безусловно. Сейчас бы многое хотелось переписать, дополнить, но я все равно люблю ее такой, какая она есть. Книга для автора как ребенок. Ты всегда будешь его любить, чтобы он не натворил.
Выход романа как-то повлиял на твою жизнь?
Нет, не могу сказать, что жизнь как-то изменилась. Я по-прежнему езжу в институт на метро и кладу в чай две ложки сахара. Только вот теперь многое осознала. Прежде всего, поняла, что важно именно для меня. Во мне есть потребность дарить людям радость. Для меня было совершенно неожиданно слышать, когда читатели писали, что книга как-то повлияла на них, помогла что-то лучше рассмотреть в жизни, просто подняла настроение, вдохновила на какие-то поступки. Это то, ради чего я пишу. Сейчас я это осознала. И я совсем не лукавлю, просто чувствую это. Когда я писала книгу, то не думала ни о чем постороннем – это были чистые чувства, эмоции. Теперь мои читатели передают мне свои – мы друг друга питаем.
Считаешь ли ты себя писательницей на данном этапе творчества?
Думаю, одной книги не достаточно. Как говорилось в известном фильме: «Я не волшебник, я только учусь». Но сам процесс этого «обучения» доставляет мне огромное удовольствие.
То есть ты планируешь связать свою жизнь с написанием книг?
Думаю, что в жизни мы связаны только с семьей, в остальном мы находимся в бесконечном поиске. Сейчас мне это интересно. Но кто знает, что будет дальше?
Планируется ли вторая книга?
Да, в настоящий момент я работаю над этим. Скажу только, что она будет совершенно другой – более концептуальной. И читателей ждет небольшой сюрприз – некий синтез искусств.
ГРУППА В КОНТАКТЕ
Источник
Десять лет Оксана носила в себе маленькие «пули». Одни врачи отказывались Оксану лечить, узнав о диагнозе, другие убеждали, что она «все выдумала», третьи клялись, что ничего не видят, когда метастазы уже пошли по всему позвоночнику, вызывая сильные боли. В родном Екатеринбурге спасти жизнь Оксаны не могли
Мы сидим напротив друг друга, Оксана – в кресле у книжного шкафа. Благодаря чтению медицинской литературы она раньше врачей заподозрила, что у нее может быть рак.
– Все началось банально: после вторых родов у меня в правой груди появились маленькие горошины, – говорит Оксана. – В женской консультации заверили, что это фиброаденома и, если горошины не увеличиваются, их можно просто наблюдать.
Десять лет «пульки» вели себя хорошо. В 2018 году одна из них начала резко расти. В женской консультации отправили сначала к гинекологу, который ничего не нашел, потом – к маммологу, он, в свою очередь, – к онкологу. Из-за огромных очередей в Свердловский областной онкодиспансер попасть к нему Оксана смогла только спустя четыре месяца. К тому моменту грудь уже начала болеть, а нервы – сдавать.
Оксана у себя дома
Фото: Наталья Саврас для ТД
Получив результаты пункции спустя две недели, онколог предположила, что у Оксаны доброкачественное новообразование. Но все-таки направила к более узкому специалисту – онкологу-маммологу. И отдала на руки медкарту.
– Взглянув в карту и прочитав заключение, я, человек без медицинского образования, сразу поняла, что речь идет о злокачественной опухоли – это было написано черным по белому, – вздыхает Оксана и оправдывает врача: – Наверное, она и сама не была уверена в диагнозе.
«Ну-ка не реви, прими как должное»
Через месяц в екатеринбургском онкодиспансере врач вновь взял у Оксаны пункцию и твердо сказал:
– Это рак. Ну-ка не реви, а прими как должное и начинай лечиться.
– У него такой наплыв пациентов, огромные очереди и совсем мало времени на одного человека, – объясняет Оксана резкий тон доктора, который довел ее до слез.
В марте 2019 года Оксану прооперировали. Через два дня Оксана уехала домой. Чувствовала себя отлично и даже не предполагала, какие последствия может повлечь за собой уже удаленная «пулька».
Свадебное фото Оксаны
Фото: Наталья Саврас для ТД
Спустя несколько дней, исследовав вырезанную после операции опухоль, врачи установили, что у Оксаны гормонозависимое злокачественное образование с низкой степенью злокачественности (растет медленно и имеет низкий шанс давать метастазы. – Прим. ТД). Позже окажется, что статус опухоли сложнее, а специалисты не раскрыли его до конца.
– Мне позвонили из больницы, сказали, что края опухоли поражены, значит, она вырезана не полностью. Нужно удалять всю грудь.
После второй операции Оксана чувствовала себя неплохо: лимфоузлы удалили, но отека не было – руку удалось разработать практически сразу. В местном онкодиспансере сказали, что лучевая и химиотерапия не нужна. Так как опухоль росла из-за женских гормонов, назначили гормональную терапию, чтобы искусственно ввести в состояние менопаузы. Оксана все переносила стойко – в 46 лет она и так понимала, что скоро войдет в менопаузу.
Через полгода Оксана сделала КТ, которое ничего не показало. Врач сказала:
-Ты вошла в ремиссию, поздравляю. Можешь спокойно жить.
Оксана была счастлива. Она не знала, что самые тяжелые испытания еще впереди.
«Ты себя накручиваешь»
Весной 2020 года в России началась эпидемия коронавируса, Оксана с мужем вышли на удаленку и уехали на дачу. Погода выдалась теплой, работы на даче было много. Неожиданно в июне у Оксаны разболелась спина. Она списала это на перенапряжение. Потом перестали помогать обезболивающие. Потом боль стала невыносимой.
Оксана увлекается растениями. На балконе она готовит рассаду к летнему сезону
Фото: Наталья Саврас для ТД
Специалист, которая делала МРТ в частной клинике, поставила под вопросом метастазы в позвонке и остеохондроз – по словам врачей, он мог развиться из-за медикаментозной терапии, – и наказала срочно бежать к онкологам. Но срочно не получилось: Оксана позвонила в онкодиспансер 2 июля, прием назначили только на 28 августа из-за очередей.
Когда подошло время приема, состояние сильно ухудшилось. Нижняя часть тела отказывала, женщина едва могла самостоятельно передвигаться. Но каково было удивление Оксаны, когда онколог, к которому она попала, взглянув на МРТ, воскликнул:
– Что это за специалисты, которые написали вам такие заключения?! У вас грыжа и остеохондроз, не придумывайте себе и не морочьте голову!
Оксана, пораженная словами врача, застыла в кабинете и выдавила:
– На основании чего вы сделали такой вывод? Вы ведь даже не проводили исследования.
– Ладно, давай, если хочешь себя успокоить, назначим процедуру с контрастом, которая покажет, что у тебя в костях. А пока пей обезболивающее.
Дома у Оксаны
Фото: Наталья Саврас для ТД
По итогам процедуры специалисты написали, что все в норме, но в одном позвонке есть неравномерное накопление контраста. Оксану это насторожило. Но не врача. Он сказал:
– Вот видишь, значит, ты себя накручиваешь, – это остеохондроз и грыжа.
Сил у Оксаны не осталось, только боль. В тот момент она с трудом выдохнула:
– Назначьте мне дополнительные исследования! Если там неравномерное накопление контраста, значит с этим позвонком что-то не так!
– Чего ты хочешь? – устало спросил доктор.
Оксана попросила новое направление на КТ. Тот согласился. Оксана прошла его. Забрала заключение. Заглянула в листок. Голова закружилась, ей стало дурно. Позвоночник, ребра, тазовые кости, печень – все было поражено метастазами. Шел октябрь – Всемирный месяц борьбы с раком молочной железы.
«Не знаю, что с вами делать, у нас уволился анестезиолог»
– Мне было так обидно, что даже в этот период врачи старались отмести саму вероятность рака, хотя должно быть наоборот: нужно проверить и исключить самое страшное, а не делать вид, что онкологии не существует, – Оксане сложно говорить об этом, она плачет. Со второй стадии рака она резко перешла в четвертую.
Оксана
Фото: Наталья Саврас для ТД
Оксана записалась к химиотерапевту и онкологу, чтобы они провели консилиум. Через пару дней ей позвонили из регистратуры и сказали, что время записи изменилось, специалистов нужно поменять местами: сначала идти к химиотерапевту, потом – к онкологу.
На приеме у химиотерапевта Оксана предположила, что назначенное лечение не помогло и только усугубило ситуацию: болезнь быстро прогрессирует.
– Изучив огромный массив литературы, я понимала, что за то время опухоль могла переродиться и стать агрессивнее, поэтому спросила, будут ли у меня брать биопсию повторно, – рассказывает она. – На что химиотерапевт сказала, что ничего брать не будут и лечение не поменяют. Это повергло меня в шок. Единственное, что предложили, – удалить яичники. Для этого мне нужно было взять карту у онколога.
Оксана пошла в кабинет к общему онкологу. Когда та узнала, что пациентка попала к химиотерапевту, минуя ее, стала на Оксану кричать:
– Зачем ты тогда вообще ко мне пришла, если уже попала к химиотерапевту, какие назначения я должна тебе делать?! – с этими словами швырнула медицинскую карту.
Оксана сняла парик
Фото: Наталья Саврас для ТД
На этом абсурд не кончился. Когда Оксана пришла, чтобы оформиться в стационар перед операцией, из кабинета врача выбежала медсестра и сказала:
-Не знаю, что с вами делать, у нас уволился анестезиолог. Заходите, доктор решит.
Врач отложил операцию, но озвучил другие причины: у Оксаны на фоне сильных обезболивающих развился гастрит.
– Я и так потеряла время, а мне говорят две недели лечить гастрит. Думаю, гастрит был предлогом, чтобы отправить меня домой из-за увольнения анестезиолога.
Конец абсурда
Оксана поняла, что в местном онкодиспансере ей не помогут и нужно брать все в свои руки – времени на маневр с четвертой стадией может быть совсем мало. Тогда ее дочь нашла фонд медицинских решений «Не напрасно», который помогает онкопациентам по всей России. Это спасло Оксане жизнь.
Оксана заполнила заявку на сайте сервиса «Просто спросить» – одного из проектов фонда. Рассказала свою историю, приложила все заключения. Через несколько дней ей пришел ответ: специалисты-онкологи подробно расписали, какое лечение ей необходимо при метастазах, в какие федеральные центры можно обратиться за помощью.
Оксана
Фото: Наталья Саврас для ТД
– Впервые я поняла, что есть заинтересованные в моей истории люди, – вспоминает Оксана.
Оксана выбрала для лечения московский институт Блохина. Записаться на бесплатную консультацию удалось сразу: прием был буквально через два дня после звонка в регистратуру. В екатеринбургском онкодиспансере сначала не поняли, зачем ехать в федеральный центр, но Оксана твердо сказала:
– На протяжении долгого времени мне не оказывается помощь, назначенное лечение неэффективно.
Завотделением пожал плечами и подписал направление, с которым Оксана полетела в Москву.
В институте Блохина Оксану срочно госпитализировали: опухоль разрушила позвонок, произошел компрессионный перелом, нужно было делать операцию.
Московские врачи провели все необходимые обследования и выяснили, что у Оксаны очень редкая злокачественная опухоль, которая встречается всего у 5% женщин.
– Впервые не я уговаривала специалиста провести дополнительный анализ, а они сами говорили о необходимости обследований, – рассказывает Оксана.
Оксана
Фото: Наталья Саврас для ТД
Курс гормональной терапии отменили, назначили химиотерапию. Оксана продолжает летать в Москву. С каждой химиотерапией очаги уменьшаются, идет положительная динамика.
– У нас в обществе принято думать: если ты онкобольной, то только ложиться и помирать. А мы можем жить и лечиться, полноценно трудиться, общаться с людьми.
В фонде медицинских решений «Не напрасно» работает сервис «Просто спросить», где онкологи из числа выпускников Высшей школы онкологии бесплатно консультируют онкопациентов и дают шанс на эффективное лечение. Пожалуйста, подпишитесь на небольшое регулярное пожертвование в пользу фонда – с нашей поддержкой «Не напрасно» продолжит обучать лучших в стране онкологов и помогать пациентам. Каждый имеет право знать, что его жизнь можно спасти.
Оригинал
Источник