Лыжи после перелома

Случилось так, что падение, в смысле опрокидывание на склоне, на очень крутом склоне, внутри региона Китцбюэль произошло не по собственному неуменью или безбашенности, но в результате наезда одного плохо управляемого тела на другое (моё) хоть и хорошо управляемое, но, как говорится, оказавшееся не в том месте и в не то время.
Причём это было именно тело, потому как половой принадлежности точно установить не удалось. Едва замеченная боковым зрением тёмная масса ударила в спину и сбоку, неоднократно перевернув и вдавив в склон, в положении, в котором обе берцовые (большая и малая) правой ноги раскололись на множество кусочков, лишив их владельца мироосознания и оборвав на короткое время связь с текущим моментом. 

Открыв глаза, я обнаружил в стороне предполагаемого виновника, который таки поинтересовался на чисто, в натуре, английском «you okay?». По произношению и неповоротливости языка было понятно, откуда родом ты. На что я тоже, знай наших, на чисто английском с использованием заимствований из русского, вежливо объяснил ему, что, дескать, ты сломал мне ногу, возможно и не одну. После чего он поспешно, не попрощавшись, продолжил спуск. Потом я снова на короткое время потерял связь с текущим моментом и затем обнаружил себя окружённым стайкой немецких старших школьников, которые действительно говорили, и на английском в том числе. Выяснив моё состояние, анкетные и весогабаритные данные, все одновременно достали свои большие и маленькие мобильные устройства и стали вызывать службу. 

Похоже, я опять отключился, потому как в следующий момент обнаружил себя в компании двух спасателей на снегоходе. Они тоже, но уже по-взрослому, записали моё состояние с указанием видимых и невидимых повреждений. Кроме того, сообщили о том, где я смогу забрать мои новенькие Head: поставили кружочек на карте, а карту сунули мне в карман куртки. Прозвучало слово Helicopter, на что я по началу сильно возражал, но они объяснили, что на своих санках транспортировать меня невозможно ввиду тяжести травм и отдаленности автодорог. A я не мог представить, где здесь на такой длинной и крутой горке может сесть этот их Helicopter. Но две минуты спустя Helicopter величиной с «горбатый» Запорожец плавно приземлился на узкой тропинке, уходящей в лес. Вышли два вертолётчика гренадерского телосложения, задали те же самые вопросы, но добавив информацию о моей страховой компании. Со словами GOOD сделали мне укол в кисть и этот GOOD на меня сошёл. Связь с текущим моментом я вроде как не терял, всё видел и слышал, но ребятки эти в шлемах вместе с вертолётом поместили меня в РАЙ, в смысле, мне стало хорошо, как, наверное, бывает в РАЮ. Высадка на крыше больнички, обвешивание измерителями и переносным рентгеновским аппаратом, дальнейшее размундирование до вида «ой как стесняюсь» прошло в полном, я бы даже сказал, в повышенном осознании. Ботинок с переломанной ноги, кстати, тоже новенький Head, был снят, как тапочек, ну сами знаете, как снимаются горнолыжные ботинки. Я ответил на все вопросы трёхстраничной анкеты, дал согласие на операцию. Мне кажется, я их понимал, даже когда они случайно переходили на немецкий. И вот в таком возвышенном, можно сказать просветлённом, безо всякой боли и дискомфорта состоянии, я попал на операционный стол. В подтверждение, что я всё-таки в РАЮ, меня спросили, какую музыку на ближайшие два часа, я предпочитаю. Я сказал, что предпочитаю классическую итальянскую оперу, и на меня тут же надели наушники с Андреа Бочелли, а затем, когда он закончился, завели австрийскую классику в лице отца и братьев Штраусов.
Операция прошла под песни, затем капельницы в обе руки и кислород в нос. На следующий день фото: чего они там насвинчивали (18 шт. саморезов).

Пришёл с осмотром доктор: пальчиками шевелите? Нигде не болит? GOOD.
Переходя ко второй и главной части происшествия, хочу напомнить, что произошло это в самый разгар сочинской олимпиады (не покатался, но хоть всё посмотрел, правда, по австрийскому ТВ).

И вот в таком, как детеныш терминатора, виде (в буквальном смысле титановая нога), сейчас я начал планировать поездку на горнолыжный курорт в 2016 году. Поначалу я хотел удалить эти две титановые пластины из ноги и даже списывался и получил утвердительный ответ от того австрийского хирурга. Но потом так сложилось, что эти снимки я показал главному военному ортопедическому доктору в одной из израильских клиник. И он на чистом иврите, с заимствованиями из русского, мне сказал «а нафига», в оригинале прозвучало сильней. Типа не болит, не мешает. Я его заверил, что прыгать с парашютом не планирую, но кататься на лыжах с гор хочу и буду. И тут он тоже продемонстрировал свое знание английского, сказав okay, you can ski.
Я неожиданно вспомнил, что, начав кататься, примерно в восьмидесятом году того века в Терсколе я познакомился с компанией Юра Бугельский и другие. В том году он сломал на Чегете ногу, ему, насколько я помню, там была установлена спица. Когда он приседал, то из района коленки исходил некий истошный скрип, и все знали – это спица. Но мне так и не довелось у него спросить, удалил ли он её из ноги. Да и многие известные горнолыжники – Майер (терминатор), например, успешно выступали после ужасного перелома.

Всё описанное выше, возможно – с излишними подробностями, посвящено тому, чтобы услышать Ваше мнение и Ваши примеры успешного совместного существования в непосредственной близости костей человеческих и металла типа титан. Я, конечно, перерыл многие интернетовские форумы по этому вопросу, но там мнения сторонников удаления и сохранения разошлись ровно напополам. Да и аудитория, вместе с их случаями, всё-таки не та. Мне, как сами понимаете, нужны примеры из горнолыжной практики.
Надеюсь услышать  об успешном опыте, а главное – возможности продолжить свою горнолыжную практику с железкой в ноге. Сразу вспомнилось “с дырочкой в правом боку”.

Спасибо, желаю всем здоровья и долгокатания. Виктор