Юля переломов
«Я четыре часа назад родила ребенка и не знаю, как ему помочь», – когда Юля появилась на свет сразу с двумя переломами и редким генетическим заболеванием, ее мама Ольга обратилась в первую же организацию, которую подсказала акушерка. И не ошиблась
В квартире Коршуновых все идет своим чередом. Играет в игрушки первоклассник Ромка, пришедший с работы Алексей носит на руках пятимесячную дочку, Ольга готовит ужин. Скоро семья соберется за общим столом, обсуждая, как у кого прошел день. Обычная жизнь, как у всех, вот только один из членов семьи не такой, как мы с вами. Дочь Юля – хрупкая, непрочная, ломкая. Особенная.
Доигрались
Коршуновы познакомились на игре «Ночной дозор» – десять лет назад она была популярна по всей стране. Ольга и Алексей были в одной команде: в поисках тайных кодов лазили по подвалам, чердакам, крышам, недостроям. «Играли, потом раз – и это… доигрались», – смеется Алексей. Игроки сильного состава, они и вдвоем смогли сбиться в крепкую команду, которую не разрушило сложное испытание.
Первенец Рома родился совершенно здоровым, Юля должна была появиться на свет 1 сентября, в год, когда Рома пошел в первый класс. «Кто меня в школу поведет? Как ты могла, мама?» – с небольшой обидой спрашивал он маму. Но девочка родилась 21 августа, Рома гордо, как и полагается первоклассникам, зашагал в школу с родителями. Ничто не могло омрачить этот праздник, хотя повод был. Повод весомый и хрупкий одновременно: Коршуновы уже знали, что у Юли несовершенный остеогенез.
«Таких детей всего шесть видел»
Во время беременности Ольга проходила много УЗИ-обследований и консультаций экспертов. Врачи говорили про хондродисплазию и укорочение конечностей у плода, но разрешили естественные роды.
Так Юля получила два своих первых перелома: во время прохождения родовых путей она сломала руку и ногу. Педиатр в роддоме заподозрил неладное, и крошечную девочку весом 2350 граммов отнесли на рентген. Тогда же Коршуновы впервые услышали Юлин диагноз. Несовершенный остеогенез – редкая генетическая болезнь, при которой у человека очень хрупкие кости: не хватает коллагена либо его свойства не соответствуют норме. Кости из-за этого могут ломаться от простых действий. Надеваешь на ребенка памперс – ломается ножка. Натягиваешь комбинезон – ломается рука. В редких случаях спонтанные переломы могут случаться даже под тяжестью одеяла. В мире эта болезнь встречается у шести-семи человек из ста тысяч.
Заведующий реанимацией крупного московского роддома признался: «Я таких детей всего шесть на своей памяти видел».
«Не знаю, как помочь»
Юлю перевели в реанимацию, где держали на обезболивающих. Тем временем акушерка рассказала Ольге про благотворительный фонд «Хрупкие люди». Коршунова обратилась туда сразу же – и это обращение до сих пор вспоминают как самое быстрое в истории фонда.
– «Извините, пожалуйста, что так поздно. Я четыре часа назад родила ребенка с таким диагнозом и не знаю, как ему помочь». Мы все были в лагере, готовились к вечерней вожатской планерке. И тут это сообщение, – вспоминает куратор фонда Александра Казарина. – Наш директор Елена Мещерякова связалась с мамой и поговорила с ней. Лена умеет так поговорить с родителями, что они утешаются и находят силы двигаться дальше, не бросать ребенка.
К сожалению, даже в Москве педиатры не всегда и не все знают о несовершенном остеогенезе. И начинают давать хрупким новорожденным кальций, например. А это бесполезно, потому что причина совсем не в его недостатке.
– Не было никакой информации, что это за диагноз, как будет развиваться ребенок. Лежишь и не понимаешь, какая судьба у твоего малыша. Кто-то сильно напугал: может сердце остановиться. Другой педиатр обнадежил: и в школу такие дети ходят, и в институт поступают, – вспоминает Ольга. – Больше всего успокоения принес как раз разговор с фондом. Его ведь открыла мама такой же хрупкой девочки. Она сама прошла этот путь, подробно рассказала мне про то лечение, что есть в нашей стране. Нам дали путеводную нить.
«А чего убиваться?»
Перед всеми медицинскими процедурами Ольга звонила в фонд и спрашивала, нужны ли они.
– Педиатры рекомендовали перевести ее на смеси, я этого не хотела, верю в пользу грудного вскармливания. В фонде мне рассказали, что у наших детей своя динамика по весу, а закармливание может привести к переломам, поэтому лучше им быть «на груди». Еще педиатры говорили не брать Юлю на руки. Как можно только что родившегося младенца не брать на руки? «Ну вы одевайте ее, но руки не сломайте своему ребенку», – такие слова вводят в дикий стресс. Но в фонде подсказали выход: нужно купить одежду на 2-3 размера побольше.
Переломы у Юли срослись за 10 дней, в таком возрасте кости срастаются быстро, даже фиксаций не нужно. К тому же младенцы рефлекторно сами берегут сломанные ручки и ножки, почти не шевелят ими.
Сейчас семья живет обычной жизнью. «А чего убиваться? Смысл какой?» – спокойно рассуждает папа.
Но одевают Юлю очень осторожно, на руки не берет никто, кроме мамы и папы, даже Ромка еще не держал сестренку. Юля вряд ли пойдет в садик – все же формат детского сада предполагает беготню, толкотню, а кости надо беречь. Но школа у нее будет вполне обычная.
– Ну и Юля будет поменьше ростом, чем остальные. Метр пятьдесят где-то, – неуверенно говорят родители.
– Метр пятьдесят – это вовсе не плохо для женщины, посмотрите на меня, – возражаю им я, и все облегченно смеются.
Непрерывный дозор
Вылечить несовершенный остеогенез невозможно, но с ним можно жить. Например, лекарства позволяют минимизировать хрупкость костей. Для понимания: без лекарств хрупкие дети «ломаются» пять раз в год, с лекарством – один раз в год-два. «Хрупкие люди» добились для Юли Коршуновой получения по квоте лекарственного препарата с памидроновой кислотой. Сначала больница в лекарстве отказала, сотрудники фонда взяли письменный отказ, пошли с ним в Министерство здравоохранения – и квоту утвердили.
Общественную организацию «Хрупкие дети» зарегистрировали в 2008 году, через шесть лет был создан фонд «Хрупкие люди» .
Мамы и папы детей с несовершенным остеогенезом не только знают о болезни практически все, но и умеют правильно поддержать друг друга. «Хрупкие люди» – это тоже команда. И у нее свой дозор – только не ночной, а практически непрерывный. Полученный статус фонда позволяет привлекать деньги на работу директора, бухгалтера, кураторов, благодаря чему хрупкие люди перестают быть невидимками в системе здравоохранения. Становятся доступными лечение, реабилитация. Кроме того, фонд собирает средства на телескопические штифты (особенность этих имплантов в том, что они выравнивают деформированные трубчатые кости, снижают количество переломов. Штифты растут вместе с костями, их не нужно менять каждые два-три года) или на лечение, которое уменьшает частоту переломов (курс стоит около 180 тысяч рублей, а до трех лет их нужно проводить каждые два месяца, затем можно реже).
– Переломы не помешают Юле быть счастливой, – уверенно говорит Ольга. – В данный момент я просыпаюсь и думаю: у нас все хорошо, нет ни одного перелома, Юля набирает вес, есть крыша над головой, у старшего ребенка все отлично, у папы есть работа. Благодаря фонду мы получили квоту. Мы ценим то, что есть. Этого достаточно для счастья.
Так это и работает – все должны получать помощь. Не только практическую, но и моральную – благодаря постоянной связи с кураторами, встречам с другими родителями. Каждый день «Хрупкие люди» поддерживают семьи, в которых родились дети с несовершенным остеогенезом. Пожалуйста, поддержите работу фонда: каждое пожертвование – это шанс, что такой важный непрерывный дозор будет продолжаться.
Оригинал
Источник
Полтора года колонии вместо девяти – такой срок получила жительница Свердловской области Марина Мартемьянова, которая весной прошлого года села за руль пьяной и совершила наезд на группу подростков. С решением суда не согласны ни родственники пострадавших, ни прокуратура: обвинение настаивает на более строгом наказании.
Фото: © Накануне.RU / Денис Давыдов© Накануне.RU / Денис Давыдов
“Мам, я в скорой”
Авария произошла 6 апреля 2019-го в поселке Белоярский. По версии следствия, около полуночи Nissan Juke выехал на встречную полосу и врезался в группу подростков.
“Юля как раз вернулась домой после сессии и в тот день отпросилась на встречу с друзьями, – рассказывает РИА Новости мать одной из пострадавших Надежда Свойкина. – Мы разговаривали по телефону за двадцать минут до аварии. Через час я позвонила еще раз, долго не могла дозвониться. А потом вместо гудков услышала: “Мам, я в скорой”.
Как выяснилось позднее, 17-летние Юлия Ладыгина и Ксения Шумкова возвращались домой в компании двух молодых людей. В Февральском переулке они шли по краю проезжей части – тротуара там не было. Оглянувшись, увидели, что прямо на них несется автомобиль. Кирилл и Дима успели увернуться, девушки – нет. После удара Nissan быстро скрылся, даже не притормозив.
Дима и Кирилл побоялись трогать пострадавших до приезда медиков. Юлю отбросило на обочину, Ксюша лежала на проезжей части. Через несколько минут снова показался тот же самый Nissan. По словам Димы, юноша бросился наперерез, чтобы защитить Ксюшу. Кричал и размахивал руками, однако машина, не сбавляя скорости, переехала пострадавшую и исчезла за поворотом.
Вскоре прибыл наряд ДПС и скорая, девушек увезли в реанимацию. “Сразу после звонка я примчалась в больницу, – говорит Надежда. – Дочь была в тяжелом состоянии, буквально вся изодранная, живого места не осталось. Вроде разговаривала, но не понимала, что происходит”. Врачи диагностировали у Юли перелом позвоночника, у Ксюши – перелом таза и черепно-мозговую травму.
Сами виноваты
Виновницу аварии нашли быстро. Следователи установили, что 34-летняя местная жительница Марина Мартемьянова в момент аварии была пьяна. В Сеть выложили видео ДТП, и эта история вызвала сильный общественный резонанс.
“Белоярский – маленький поселок, почти все друг друга тут знают, – объясняет Надежда. – С Мариной мы знакомы давно, ее муж Николай – мой бывший одноклассник. Мы опасались, что ее семья повлияет на ход дела. Николай и ее брат раньше работали в полиции, а отец достаточно состоятельный человек”.
Уголовное дело возбудили по части 2 статьи 264 УК России “Нарушение ПДД, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения и повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью”. Через три дня после аварии Мартемьянову отправили в СИЗО, однако позднее меру пресечения изменили на домашний арест.
В августе дело дошло до суда. К обвинениям добавилась еще одна статья – покушение на убийство: по версии СК, виновница ДТП специально вернулась, чтобы добить пострадавших. Местный житель видел, как после первого наезда Мартемьянова остановилась у своего дома, звонила мужу, что-то кричала в трубку. А потом опять села за руль и двинулась обратно.
“С их слов получается, что дети сами во всем виноваты, – возмущается Надежда. – Они ведь шли по дороге. В первый раз Мартемьянова их якобы не видела, хотя на одежде были светоотражающие элементы. А во второй не смогла правильно отреагировать – резкие движения подростков на дороге ее напугали”.
Покушения не было
Хотя гособвинитель настаивал на девятилетнем сроке, Мартемьянову приговорили к полутора годам колонии-поселения за нарушение правил дорожного движения.
По мнению суда, доказательств попытки убийства недостаточно. При вынесении вердикта учли, что обвиняемая раскаялась и воспитывает двух несовершеннолетних детей.
Родственники пострадавших считают приговор слишком мягким: с учетом двух месяцев, проведенных в СИЗО, и домашнего ареста реальный срок – всего несколько месяцев. Кроме того, девушкам отказали в возмещении морального ущерба.
“После приговора моя дочь плакала, – признается Надежда. – Виновная до сих пор перед нами нормально не извинилась. У девочек серьезные проблемы со здоровьем, на решение которых понадобится не один год. У Юли постоянные боли, она не может учиться. Мы пытаемся продолжать реабилитацию, но денег не хватает”.
Недавно прокуратура обжаловала решение суда. Пострадавшие надеются, что апелляционная инстанция поможет добиться справедливости. Впрочем, по мнению экспертов, если доказать покушение на убийство не получится, остается только одно – требовать максимального срока за нарушение правил дорожного движения и бегство с места аварии.
Стоит отметить, что в прошлом году сроки для пьяных виновников ДТП значительно увеличили. Теперь часть 2 статьи 364 УК России предусматривает до семи лет лишения свободы. Но поправки вступили в силу после ДТП с Мартемьяновой, соответственно, ее судят по предыдущей версии закона, где максимальное наказание – четыре года колонии.
Источник
Неловкое движение – и изящная ножка воздушной гимнастки выскользнула из кольца. Секундная пауза – и девушка, увлекая вниз партнёра, летит из-под купола цирка на залитую льдом арену. А за ними на окровавленный манеж из-под купола спустились два белых голубка, сбежавших от дрессировщицы за день до трагедии.
Гимнасты на полотнах Юлия и Александр Волковы – имена в цирковом мире известные. Лауреаты всяческих конкурсов, они выполняют несколько эксклюзивных трюков, участники ТВ-программы «Цирк со звёздами», да просто хорошие ребята. И вот они распластаны в красном круге – кажется, в свете софитов, а в реальности – в собственной крови…
Юля без сознания, несколько открытых переломов. Саша попытался вскочить на ноги, но встать не может (потом рентген покажет – кости пяток раздроблены), тогда он ползёт к жене, не понимая, жива ли она. Вокруг манежа паника: упали из-под купола! «Не трогайте, вдруг сломан позвоночник!» – кричали одни. Другие настаивали: «Переворачивайте скорее!» Потом, в НИИ им. Н. В. Склифосовского, окажется, что у Юлии переломы черепа, нижней челюсти, голени, травма живота. 4 дня артистка не выходила из комы, летала между жизнью и смертью…
Роман в конвертах
Они познакомились случайно. 16-летняя Юленька, девочка из цирковой семьи, заканчивала гастроли в Минском цирке. На смену её аттракциону сюда приехал 17-летний Саша. Мальчик заболел цирком ещё в детстве и в 11 лет после жесточайшего отбора в школе гимнастики, где учился, попал в гимнастический аттракцион. Две недели, пока одни собирали свой реквизит и оборудование, а другие разбирали, мальчик и девочка не отходили друг от друга. Начался длинный роман в письмах – самых обычных, с марками, которые курсировали по всем городам и весям, куда забрасывала героев цирковая жизнь. Эти белые прямоугольники да редкие телефонные звонки (междугородные переговоры им были не по карману) несколько лет составляли основу существования обоих. Перед тем как уйти в армию, Саша познакомил Юлю со своей мамой. И попросил ждать…
А потом была свадьба. Двойное рождение – новой семьи и нового, одного на двоих, номера. Полотна – номер в цирковой гимнастике молодой, возник лет 15 назад. Выступления зрелищные, но связанные с особым риском. Дело в том, что в этих номерах, исполняемых на высоте 4-5-этажного дома, не предусмотрена страховка. Тонкая лонжа, которую прикрепляют к поясу канатоходцы и иные «высотные» артисты, в случае с полотнами только увеличивает риск. «Однажды, запутавшись в полотнах, эта самая страховка может стать петлёй для висельника, – объясняет Саша. – В этом жанре страховка – смерть».
«В принципе, арену обычно закрывают специальным каучуковым покрытием, – продолжает Саша, – но в этой роковой программе все номера были ледовыми». Поэтому-то артисты и упали на пластиковый лёд. Она – лицом с высоты 8 м, он – ногами с 6 м. В истории с этим падением вообще масса мистических совпадений и счастливых случайностей.
Дрессированные голубь и голубка, которые вопреки врождённому инстинкту вдруг отказались возвращаться в родные клетки. То, что в директорской ложе полупустого вечернего цирка оказалось несколько квалифицированных врачей, которые сумели объяснить в «03», какой аппаратурой должна быть оборудована «скорая», а главное – правильно положили Юлю, чтобы та не наглоталась крови…
Эта компания медиков мистическим образом ещё со времён директорства Юрия Никулина посещает цирк 9 декабря, в день трагедии. Если нет представления – просто пьют чай. Или почувствовавшая неладное дочка Юли и Саши – 14-летняя Юна. «Тот день был абсолютно обычным, – вспоминала девочка. – Я ждала маму с папой и, даже когда они стали задерживаться, уговаривала себя: может, у кого-то в цирке день рождения. А потом позвонила бабушка, и я ещё до её фразы «Родители разбились!» поняла, что произошло ужасное… Я знала, что папа жив. А мама? Три дня ходила как зомби, молчала, плакала, просто не могла спать… Понимаете, я ведь всю жизнь видела родителей, летающих под куполом цирка, и даже не задумывалась, что может что-то случиться…» Юна пока уверяет, что в цирке работать не собирается, но при этом ходит на каждое выступление родителей: видимо, так охраняет их от возможной беды.
«Нас вымолили»
«Мы тогда поняли, что русская публика – самая душевная, – вспоминает Юля. – Письма приходили отовсюду. Лежала в палате и рыдала, так было тепло от них. И ещё сразу почувствовала: не могу обмануть людей. Встану! И не только встану, летать буду… Столько было добрых слов, столько внимания! Цирк оплатил всё лечение, постоянно приходили и звонили люди. Ефим Шифрин, Ксения Собчак, Серёжа Лазарев, Анита Цой… Все, с кем мы работали в «Цирке со звёздами». А 31 декабря прямо со съёмочной площадки приехала актриса Ирина Лачина, привезла икону и просидела полдня…»
«Я думаю, нас вымолили у смерти, – задумчиво говорит Саша. – Ну и плюс сила воли…»
«…Которой я у себя, кстати, даже не подозревала, – застенчиво продолжает Юля. – Всю жизнь была жуткой плаксой и ныла постоянно. А тут перед операцией, когда мне собирали буквально по лоскуткам лицо, твёрдо сказала Саше: «Жди, вернусь Мисс Вселенной, не меньше!»
После выписки был сложнейший реабилитационный период. «Я была тощенькая, 46 кило всего, – со смехом вспоминает Юля. – Челюсть толком не открывалась, поэтому есть почти не могла. Но тренировалась. Через не могу, через не хочу…» Оба на костылях, в этих условиях даже чаю накипятить – проблема. Но уже через полгода они вышли на цирковой манеж. «Работали через невероятный страх, поднимались выше буквально по сантиметрам, – рассказывает Юля. – Приходили в цирк, и я говорила: «Саша, сегодня поднимемся на 2 метра, а завтра – на 2,20…» Да, страх был, но не было сомнений, возвращаться ли в профессию. Да мы же без цирка не можем».
Смотрите также:
- Неординарный слесарь. Как Олег Попов «переквалифицировался» в клоуны →
- Клоун с осенью в сердце. История Леонида Енгибарова в 5 номерах →
- Клоун Олег Попов: «Какой же я предатель?!» →
Источник