Историческая наука на переломе

Историческая наука в России прошла долгий и сложный путь. Ее становление относится к временам Киевской Руси. Одним из древнейших дошедших до нас величайших исторических памятников является “Повесть временных лет” (XI в.) . Уже в более полном названии “Повести” – “Се повести времяньных лет, откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Руская земля стала есть” – содержится указание на идейно-тематическое содержание летописи. В XVI в. отдельные летописи стали сводить в летописные своды, объединенные какой-либо одной общей идеей. Первым таким сводом была “Степенная книга” , которая излагала исторические события по поколениям (степеням) . В 1674 г. в Киеве появился и первый учебник русской истории-“Синопсис” , написанный Иннокентием Гизелем. Он представлял из себя литературную обработку летописей и сказаний. Безусловно, все эти труды не были строго научными. Они в основном содержали перечень исторических фактов, важных и второстепенных, с добавлением сказаний и житий святых, без глубоких попыток как-то связать и объяснить сами факты.

История как наука стала рождаться в России, как и в Европе, в XVIII в. Но в России она становилась на ноги в более трудных условиях: в стране очень долго, по сравнению с Европой, не было светских высших учебных заведений, которые готовили бы научные кадры. В Европе первый светский университет появился в XII в., а в России Академия наук открылась лишь в 1725 г., первый университет (московский) -в 1755 г. Первым русским исследователям пришлось столкнуться и с фактическим отсутствием источниковой базы, которая является фундаментом исторической науки. Когда Петр 1 издал указ о необходимости написания истории России и обязал Синод собрать по епархиям рукописи, их было представлено лишь 40, причем из них лишь 8 исторического характера.

Первая попытка написать систематизированный обзор принадлежала не академикам, и даже не историку по образованию. Автором его стал В. Н. Татищев (1686–1750 гг) , который был государственным служащим и широко образованным человеком. Это был первый систематизированный труд по отечественной истории. Кроме того, Татищевым была создана инструкция по собиранию географических и археологических сведений о России, принятая Академией наук. Вместе с тем, оценивая вклад Татищева в становление исторической науки, отметим, что ему не удалось осмыслить собранный материал, связать его концептуальной идеей. Его история России представляла собой сборник летописных данных. Отсутствие же литературной обработки и тяжелый язык делали труд Татищева сложным для восприятия даже его современниками.

Во второй половине XVIII в. в развитии исторической науки в России происходит перелом, связанный с началом эпохи “просвещенного абсолютизма” . В этот период сначала по инициативе государей, прежде всего Екатерины II, поднимается интерес к истории России среди образованной части населения. Это движение объединило и историков, и литераторов, и государственных служащих, и частных лиц.

Во второй половине XVIII-начале XIX в. Были сделаны значительные шаги в создании источниковой базы для развития исторической науки. Известным просветителем XVIII в., писателем и издателем Н. И. Новиковым предпринята попытка свести воедино собранные летописи, государственные акты, старинные литературные произведения в единый сборник. Им стала 20-томная Древняя Российская Вивлиофика.

Благодаря подвижническим усилиям собирателей и созданию источниковой базы смог появиться знаменитый. труд Н. М. Карамзина “История государства Российского” . (Он выходил в свет отдельными томами с 1816 по 1829 г.) . Это был первый цельный взгляд на русскую историю, изложенную с определенных мировоззренческих позиций. Карамзин отошел от простого летописного перечисления исторических фактов и, опираясь на источники, рассказал, описал историю. Поскольку он был не только историком, но и известным писателем, созданная им история была написана литературным языком. Современники читали ее с огромным интересом. Весь труд Карамзина был связан одной основополагающей идеей, – создание национального государственного могущества России. Поскольку, по мысли Карамзина, к этому могуществу привели Русь ее государственные деятели то внимание было уделено именно русским Великим князьям и царям. Эта односторонность взгляда историка была отмечена уже современниками, которые критиковали его за это Подход Карамзина к истории России, метод ее изложения, к сожалению, были активно использованы в 30- 40-е гг. для создания властями официальной исторической доктрины. Карамзин же за свой труд был назначен первым в истории России официальным государственным историографом.

В 30-50-е гг. историческая наука в России оказалась под жестким государственным контролем и строгой цензурной опекой. Шаг вперед она смогла сделать в пореформенный период 60-70-х гг. XIX в. Именно тогда в исторической науке стало формироваться довольно широкое либеральное направление, которому приходилось отстаивать свои позиции в борьбе с официальной идеологией. Среди виднейших русских историков второй половины XIX в. отметим и В. О. Ключевского (1841-1911 гг.) , чей труд оказал решающее воздействие на становление отечественных исторических школ.

Говоря о развитии исторической науки в России, следует вспомнить и почти забытого историка Н. Я. Данилевского (1822-1885 гг.) . Между тем он задолго до европейских ученых разработал основные принципы культурно-цивилизационного подхода к изучению исторического процесса. Именно он выдвинул теорию культурно-исторических типов (цивилизаций) и впервые под этим углом попытался рассмотреть славянскую цивилизацию. Таким образом, в начале XX в. историческая наука находилась на подъеме. Она стояла на пороге новых исторических открытий. Вполне мог состояться значительный рывок вперед. Однако этого не произошло.

После октябрьской революции 1917 г., по мере становления тоталитарного политического режима, историческая наука оказалась в сложнейшем, зачастую трагическом положении. Историческая наука была превращена в инструмент политики и средство идеологической обработки народа. Каждый историк обязан был следовать тем концепциям, которые были одобрены сверху. Единственно верным признавался только один, марксистский подход. К концу 30-х гг. под непосредственным руководством И, В. Сталина для обеспечения единого толкования исторического процесса была создана концепция, ставшая для историков нормативной. Она нашла отражение в изданном в 1938 г. учебнике “История ВКП(б) . Краткий курс” . Отечественная историческая наука была отсечена от общемировой, так как все труды, издаваемые за границей, либо тщательно отбирались, либо вовсе не допускались в страну.

После революции многие ученые эмигрировали из России, В 1922 г. из России были высланы около 300 представителей интеллигенции, в том числе и историков. А в начале 30-х гг. среди историков была проведена чистка, в результате которой около 130 из них оказались в числе репрессированных. Среди них были такие крупные специалисты, как С. Ф. Платонов, академики Н. П. Лихачев и Е. В. Тарле, профессора Ю. В. Готье и многие другие. В таких условиях партийной опеки советская историческая наука продолжала по сути находиться вплоть до середины 80-х годов нашего времени. Хотя после смерти Сталина были и периоды некоторого смягчения идеологического диктата, особенно в период “оттепели” 50-60 гг. И тем не менее было бы неверным считать, что в советский период развитие исторической науки было парализовано полностью. Даже в этих тяжелейших условиях появлялись серьезные научные труды, которые и сегодня представляют ценность.

В начале 80-х гг. в связи с провозглашенной М. С. Горбачевым политикой перестройки и гласности в исторической науке произошел своеобразный “обвал” , последствия которого мы переживаем сегодня. На историков хлынул шквал неизвестных ранее документов и трудов, стали доступны архивы и спецхраны, работы зарубежных коллег. Это явилось для исторической науки не только долгожданным событием, но и испытанием.

Сегодня наиболее актуальными для исторической науки являются следующие задачи: во-первых, тщательное, объективное, вдумчивое изучение всех новых источников, как отечественных, так и зарубежных, во-вторых, поиск новых методологических подходов в изучении истории.

Источник