Битва послужившая началом коренного перелома в африканской кампании

Вторая Мировая Война – очень большой, сложный и многосторонний конфликт, исход которого постоянно висел на волоске. Если выбирать одну, самую главную операцию, которая в наибольшей степени изменила ход Второй Мировой Войны, то это будет операция «Факел». Самая рискованная и самая успешная операция Второй Мировой, в которой все пошло не по плану.

В чем состоял план вторжения во Французскую Северную Африку?

В прошлой заметке мы уже выяснили, почему именно Французская Северная Африка была выбрана Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным в качестве места проведения главной операции 1942г. (и, как выяснилось, всей войны): открытия первого фронта, на котором немцам бы противостояли американские войска. И почему, собственно, это должен был быть новый ТВД (театр военных действий), что мешало отправить американские дивизии на помощь войска СССР на Восточном Фронте или Британской Империи в Египет. Вкратце напомню, что был выбран ТВД, на котором не было ни войск Оси, ни войск Союзников, что вынуждало немцев с его появлением направить туда свои резервы. А не отреагировать на высадку немы не могли сразу по трем причинам. Первая – чисто военная, захват Французской Северной Африки грозил потерей и Туниса, через который шла самая безапасная линия снабжения всей Группы армий «Африка» во главе с Роммелем, а затем и Ливии. Вторая – психологическая: было уже понятно, что Гитлер просто не мог смириться с потерей каких-либо территорий. И третья – политическая: Союзники надеялись, что потеря Северной Африки приведет к политическому кризису режима Виши во Франции, и в худшем случае Гитлеру придется перебрасывать новые войска в южную Францию, а в лучшем – Виши возобновят войну с Германией.

Собственно говоря, политический расчет на то, что режим Виши разорвет перемирие, был главной ошибкой при планировании операции «Факел». Эту позицию продавили американцы: они с самого начала предпочитали иметь дело с «законным правительством» Франции, которым считали Виши, а не с де Голлем, которого считали «фюрером» и «фашистом». И «националистом-колониалистом». У этого даже были основания: де Голль очень любил говорить о величии Франции и всячески подчеркивал, что французскую колониальную империю после войны необходимо сохранить; нехотя огласился лишь на освобождение подмандатной Сирии – и то постепенно и только потому, что мандат на управление ею истек. Тот факт, что именно французские колонии поддержали де Голля, что они ХОТЕЛИ оставаться французскими (во всяком случае, в тот момент времени и на тех условиях) антиколониалиста Рузвельта глубоко оскорблял.

Англичане, изначально поддержавшие де Голля и его «Свободную Францию» (уже переименованую в «Сражающуюся Францию»), теперь относились к нему настороженно. Время, когда был ценен любой союзник (даже слабый), прошло со вступлением в войну США; а вот наблюдающееся быстрое усиление де Голля англичанам совсем не нравилось, так как они были бы не против после войны потеснить позиции Франции в колониях и в Европе (наивные, они потеряют даже свои собственные английские колонии). Поэтому, как ни удивительно, главным союзником де Голля оказался именно Сталин, всячески подчеркивавший важность Сражающейся Франции и необходимость сотрудничать с нею.

Итак, «в идеальном мире» Черчилля и Рузвельта предполагалось следующее. Их войска высаживаются одновременно почти во всех портах Французской Северной Африки без боя. Предъявляют Правительству Виши ультиматум, то переходит на сторону Союзников. Французские войска группируются у границы с Тунисом и сдерживают любые немецкие подкрепления, пока американцы берут под полный контроль Марокко и Алжир и тоже выходят к границе (напомню, от Касабланки до Туниса им предстояло пройти около 1800км.: для сравнения, от Москвы до границы с Германией было около 1000км.). Затем войска Объединенных Наций должны были разбить итало-немецкие подкрепления и захватить Тунис, тем самым отрезав от снабжения армию Роммеля. Если, по какой-либо невероятной причине, немцы проигнорировали бы высадку, то с переходом на сторону Союзников Виши англо-американские войска вторглись бы во Францию с юга.

Поскольку американцы считали, что Виши и верные ему войска примерно в равной степени не любят англичан и де Голля, то высадка производилась полностью под американскими флагами. Хотя английские войска в ней и участвовали: невозможно было игнорировать тот факт, что у американцев нет боевого опыта (не только у солдат, но и у командиров). Участие англичан позволяло гарантировать, что в крайнем случае будет кому прикрывать отступление. От де Голля высадку пытались вообще скрыть, но влияние Сражающейся Франции на тот момент было уже достаточно большим, чтобы он без проблем все выяснил. Одну полноценную танковую дивизию, развернутую в Центральной Африке, он самостоятельно направил на север сам, другие же были в Сирии и Египте и принять участие в операции никак не могли. Тем не менее, де Голль подготовил достаточно своих представителей, которые могли бы прибыть в Северную Африку и взять контроль над войсками и гражданскими службами (разумеется, без согласования с американцами).

В начале ноября первые конвои вышли из портов, а 8 ноября 1942г. сухопутная часть операции «Факел» началась с одновременной высадки более 100.000 человек в Касабланке, Оране, Алжире и нескольких более мелких портах. И, естественно, с самого начала все пошло не так, как планировали Черчилль и Рузвельт.

Англо-американские войска высаживаются в Алжире. Можно заметить, что у них отсутствует какое бы то ни было специальное оборудование для высадки, но и само побережье практически не укреплено. (Im. source: Wiki)

Как было организовано вторжение во Французскую Северную Африку?

Ну, может быть, не совсем с самого начала. Самой опасной частью операции была транспортировка войск через Атлантику, наполненную немецкими подлодками. И благодаря некоему секретному оружию (о нем речь пойдет в будущих заметках), конвоям с войсками удалось проскочить мимо всех позиций подлодок. Когда ближе к Африке немцы, итальянцы и французы все же обнаружили корабли – они подумали, что это очередная попытка провести конвой к Мальте, и направили туда все силы перехвата. В результате при транспортировке сколь-нибудь значимых потерь не было. Можно сказать, что удалось достичь стратегической и тактической внезапности.

Однако уже при высадке обнаружилось, что французы вовсе не ждут американцев с распростертыми объятиями. Предварительные договоренности с несколькими вишистскими генералами не сработали, их разрозненные выступления были подавлены, а главный ставленник англо-американцев генерал Жиро вообще в последний момент отказался участвовать в спектакле, поскольку требовал себе должность командующего всей операцией. Удивительно, как эта дипломатическая клоунада не привела к демаскировке операции, весь успех которой опирался на эффект внезапности.

Многие гарнизоны открыли огонь, причем французский сверхтяжелый линкор «Ришелье» (вероятно, сильнейший линкор Второй Мировой) даже создал англо-американским войскам большие проблемы. Флот, наземные войска, парашютисты и авиация вторжения действовали не очень согласованно, и только отсутствие у французских гарнизонов реальной боевой подготовки позволило обойтись без тяжелых потерь (вся операция стоила Объединенным нациям около тысячи человек, а французам – втрое больше).

К счастью, североафриканские порты не были заминированы, и в них сразу же началась разгрузка припасов для войск вторжения. Однако большая часть сил была высажена на западе Марокко, и им еще предстояло пройти длинный путь к алжиро-тунисской границе. А в это время политические проблемы нарастали, что создавало угрозу всем линиям снабжения в регионе.

Дело в том, что войска Виши окончательно прекратили огонь лишь после приказа второго человека в Правительстве Виши: адмирала Дарлана. Который случайно оказался в это время в Северной Африке и фактически попал в плен. Флот и гарнизоны портов были достаточно ему лояльны, чтобы выполнить этот приказ. А поскольку немцы в ответ на вторжение тут же начали ввод войск в южную Францию, то и Дарлан нашел для себя «компромиссную» формулировку: дескать, это не он нарушил присягу, капитулировав перед американцами, а немцы нарушили перемирие и держат остальное Правительство в заложниках.

Однако такая байка была совершенно неубедительна для сухопутных французских войск, и уж тем более она не объясняла, с чего вдруг французские войска должны выдвигаться на границу Туниса и воевать против немцев. Если Франция уже один раз капитулировала перед немцами, то что за новая война? А если она НЕ капитулировала и продолжает воевать, как утверждает де Голль – то почему командовать всем этим должен признававший капитуляцию Дарлан или отсиживавшийся в штабах Жиро, а не много лет воевавший де Голль? Как сформировал это после войны сам лидер «Сражающейся Франции»:

«в массах преобладало теперь стихийное убеждение, что де Голль выиграл, поскольку Виши проиграло»

Получается, что своим вторжением в южную Францию немцы резко обнулили авторитет правительства Виши и усилили позиции де Голля. На сторону которого начали переходить целые дивизии Виши в Северной Африке. К огромному неудовольствию Рузвельта и Черчилля, которые де Голля не приглашали, а Дарлана уже поставили «командовать французскими войсками» от своего имени. Вскоре выяснилось, что Дарлан потерял поддержку, и для организации французских войск. Как и для организации местных администраций, решения проблем со снабжением, умиротворения местных кочевых племен и т.д. После чего Дарлана «неожиданно» убил какой-то местный француз (американцы его по-быстрому судили и убрали, так что выяснить, в чьих интересах он действовал, стало невозможным).

Уступать де Голлю американцы все равно не хотели, и вместо него назначили управлять колониями и командовать французскими войсками генерала Жиро. Де Голля пришлось пригласить на конференцию в Касабланке, где он лично познакомился со специально приехавшим для этой конференции Рузвельтом (в присутствии Черчилля, естественно), но отказался от предложений «занять место в Правительстве Жиро» и в целом вел себя так, будто это американцы должны с ним, де Голлем, договариваться о том, как им себя вести на его французской территории.

Конференция в Касабланке. Сколь знаменитая, столь и редкая фотография, которую не любил вспоминать ни один из участников. На переднем плане – Жиро и де Голль. На заднем – Рузвельт и Черчилль. После неудачных переговоров с де Голлем Рузвельт представил ему Жиро и попросил французов пожать друг другу руки в знак добрых намерений. Де Голль, и без того все время отказывавший Рузвельту, тут отказываться не стал. Затем Рузвельт отдал это фото прессе с комментарием, что на фото де Голль и Жиро договариваются о создании совместного Правительства на американских условиях. Когда де Голль об этом узнал, то уже он выступил на пресс-конференции, прямо назвав американского президента лжецом… (Im. source: Wiki)

По мере развития событий Жиро помимо заносчивости продемонстрировал и полную политическую несостоятельность. Постепенно он полностью проиграл де Голлю. Сначала согласился на создание относительно партиетного правительства, где ни у кого не было большинства. Затем и там большинство перешло на сторону де Голля. В результате режим Виши был признан нелегитимным, движение де Голля законным, а Жиро постепенно ушел со всех значимых постов.

«Американцы – великая нация, они обязательно все сделают правильно. После того, как перепробуют все остальные варианты.» – эта полная едкого сарказма фраза приписывается де Голлю и в полной мере отражает суть происходившего во Французской Северной Африке во время Операции “Факел”.

Главное, что люди де Голля наконец-то организовали французские войска и работу администраций.

Жорж Катру – самый высокопоставленный из французских генералов, не признавших капитуляции перед Германией. Несмотря на это, он сразу и безоговорочно признал авторитет де Голля, которого считал выдающимся военным теоретиком и харизматичным лидером. В результате именно Катру стал, по иронии судьбы, главным дипломатом “Сражающейся Франции”. Именно ему де Голль в наибольшей степени обязан возвращением под свой контроль Северной Африки, а Франция – современным статусом Великой Державы и местом в Совбезе ООН. Среди прочего, успел несколько лет после войны пробыть послом в СССР. (Im. source: Wiki)

Пограничные бои в Тунисе и отступление Роммеля

Всего во французских колониях высадилось около 200 тыс. англо-американских солдат с более чем 2000 единиц бронетехники и множеством транспортных средств. Операцию поддерживало несколько тысяч боевых самолетов. После перехода французских войск на сторону Сражающейся Франции численностью до полумиллиона человек сформировалась бы совершенно подавляющая противника концентрация войск Объединенных Наций. Попытки американцев подчинить себе французов сильно затянули этот переход. Тем не менее, именно французские войска Туниса сыграли одну из решающих ролей в кампании.

Дело в том, что Тунис уже раньше использовался немцами и итальянцами как транзитная полу-колония для переброски подкреплений Роммелю. Французские войска смотрели на это с негодованием, и после начала операции Факел фактически взбунтовались. Командовавший ими генерал Барре вынуждено оставил немцам Тунис, разместил войска в приграничных укреплениях и приказал отражать любые попытки кого бы то ни было пройти через французские позиции. Это выступление сильно задержало войска Оси, которые развернули в Тунисе целую армию (танковая и четыре пехотные дивизии). Когда англо-американские войска вышли к границе Туниса, с французами им удалось договориться. Позднее французские дивизии вошли в состав Сражающейся Франции.

С военной точки зрения после успешной высадки и захвата столиц Марокко и Алжира последовали еще две операции, которые также можно отнести к «Операции Факел»: «Гонка к Тунису» и «Пограничное сражение». Хотя немцы и прибыли в Тунис первыми, они не смогли быстро сориентироваться в ситуации, и к границе Туниса с Алжиром вышли практически одновременно с американцами. Приграничные сражения в глубине Туниса с французами проходили не очень интенсивно, а на побережье американцы едва не ворвались в Тунис, но были отброшены.

После этого на границе Туниса установилось шаткое равновесие, которое, впрочем, продлилось недолго (примерно до февраля 1943г.). С одной стороны, к границе постоянно прибывали англо-американские войска, прошедшие маршем 1800 км. Армия, переброшенная немцами в Тунис, не могла бы удержать оборону против такой силы. Гитлер и так перебросил в Тунис все свои резервы (именно их не хватило на Восточном Фронте под Сталинградом), снимать новые части ему было просто неоткуда. Понимавший все это Роммель, командовавший немецкими войсками на границе Египта, решил не задерживаться в Египте и Ливии, а форсированным маршем выдвинуться в Тунис. Гитлер был, естественно, взбешен оставлением территорий, но Роммелю на мнение Гитлера было традиционно наплевать. Следом за Роммелем шли в Тунис и британские войска из Египта. Поэтому уже в феврале равновесие 1943г. было нарушено, и в Тунисе развернулась одна из самых крупных сухопутных битв Второй Мировой Войны, по своим масштабам сопоставимая, видимо, только с Курской Битвой.

Почему именно операция «Факел» стала решающей во Второй Мировой Войне?

«Факел» – первая операция, которая привела к стратегическому отступлению войск Оси (именно из-за нее, а не из-за мелких стычек под Эль-Аламейном, Роммель был вынужден полностью оставить Египет и Ливию). Это первая операция, приведшая к выходу немецкого союзника из войны: режим Виши распался. Союзники получили в свое распоряжение полумиллионную французскую армию (которая вскоре увеличится в несколько раз, но не сразу станет полностью боеспособной), а немцы и итальянцы были вынуждены перебросить одну армию в Тунис и одну на юг Франции (а также две армии из Египта).

«Факел» – это операция, которая должна была провалиться. Во-первых, немцы должны были утопить подлодками все конвои еще на пути в Северную Африку. Во-вторых, грубейшие дипломатические ошибки американцев и англичан, пытавшихся подчинить себе Францию, едва не стоили им успеха. В-третьих, не имевшие боевого опыта американские войска и, что важнее, американские генералы необъяснимо хорошо действовали в первых же боях против немцев. В-четвертых, совершенно непонятно, каким чудом Объединенным Нациям удалось организовать снабжение своей полумиллионной группировки войск на границе Туниса (особенно если учесть тот хаос, который они сами устроили в местных властях)…

…и тем не менее, она закончилась решительной стратегической победой и радикально сместила баланс сил. Странам Оси после этого везде и всегда не хватало сил, они безвозвратно потеряли стратегическую инициативу. Битва при Мидуэе и «Факел» ознаменовали собой коренной перелом в войне. Однако из этого не следует, что последующие битвы не имели значения. Стратегическую инициативу можно бездарно разбазарить (как немцы в операции «Барбаросса») или постепенно потерять во множестве локальных поражений (как немцы в Битве за Москву, Битве на линии Газала, японцы в Битве в Коралловом море и т.д.). Понадобилось еще немало побед, чтобы закрепить достигнутое преимущество. И первым сражением, в котором Союзники смогли использовать свою стратегическую инициативу, стал Сталинград – важнейшая победа Второй Мировой на Восточном Фронте.

Задать вопросы автору, поделиться активными ссылками на ранее размещенные заметки или рекомендовать темы для следующих заметок можно в комментариях к этой заметке или в твиттере: @warisnotagame